Круг. Часть 12, эпилог

Самым трудным было миновать отряд храмовников, но они были так заняты рубкой с парой одержимых, что Релонд не стал им мешать. Дальше было дело техники, в Башне сейчас полным полно напуганных людей, все снуют туда-сюда и спрашивают: «Что же случилось?» Чародеи постарше стараются их успокоить, храмовники, наоборот, сеют панику и смотрят на всех так, словно им уже дали Право Уничтожения. Никому было не интересно, куда идет еще один полноправный член Круга. Только на лестницах наверх ему встретились посты храмовников, но они ничего не знали о произошедшем, и обмануть их также было нетрудно.

Релонд не был уверен, где именно проводится обряд Усмирения, но предполагал, что там же, где и Истязания. Он должен был успеть, просто обязан! Слишком много положено на карту, да и бежать ему в любом случае некуда, разве что попробовать перехватить филактерию на дороге из Денерима… Но это будет очень сложно, почти нереально. Все, на что он может надеяться, — это вытащить отсюда Мири, а потом… Что будет потом, он предпочитал не думать, импровизация у него всегда неплохо получалась и не могла подвести сейчас. Но нужно спешить: очень скоро маги самонадеянно попробуют заделать разрыв в Тени, и тогда его план вступит в завершающую стадию.
Конечно, комнату для Истязаний охраняли. Релонд надеялся что-нибудь соврать и им, ну или, на худой конец, решить все проблемы быстро при помощи магии, но он и не предполагал, что встретит там своих «хороших» знакомых.

— Ты смотри, кто к нам пришел! — Догмар растянулся в улыбке и медленно вытащил меч из ножен. — Мало в прошлый раз было? За мной, Каллен, покажу тебе, как убивать малефикаров…
Рыцари шагнули вперед, тот, что был моложе, — Каллен — держался чуть позади. Релонд не шелохнулся. Не спеша пошарив в кармане, он вынул небольшую бритву.
— Нет, он еще и издевается! Хочешь убить нас этой зубочисткой?
Релонд в свою очередь усмехнулся.
— Нет, конечно… — ответил он. — Каллен, пожалуйста, убей его…
Клинок сверкнул с быстротой молнии, и голова храмовника покатилось по полу, все еще самоуверенно ухмыляясь.
Каллен стоял с мечом в крови своего собрата, остекленевшим взглядом глядя вперед.
— Спасибо, ты еще раз меня выручил, — сказал Релонд и запрятал бритву обратно.
Храмовник несколько раз мотнул головой, удивленно оглядываясь по сторонам.
— Нет… Какого?!… Что ты со мной сделал?!
— О, ничего страшного! Сложная магия, но ты мне очень помог. Нужно быть осторожнее, когда бреешься, и ни в коем случае не терять бритву, на ней ведь могут оставаться капельки крови…
— Сволочь, малефикар, отродье Тени! Я убью тебя! — рыцарь было рванулся вперед, но тут же замер на месте, словно его дернули за шкирку.
— Извини, я тебе этого позволить не могу. Кстати, я так и не поблагодарил тебя за пароль к хранилищу, он мне тоже пригодился. Будь добр, посторожи дверь. Это значит: убей каждого, кто попытается войти.

Глаза Каллена вновь остекленели, и он замер, словно изображая из себя статую.
Одним ударом распахнув двери, Релонд вошел внутрь. Первое заклинание — классическая молния влетела в лицо магу с большой резной чашей в руках. На его лице застыло такое удивление, что, видимо, даже дракон, взбреди ему в голову залететь сюда, не произвел бы большего эффекта. Второе, уже усиленное кровью — кирпич, выдернутый из кладки в стене, влетел в грудь седому храмовнику, который даже не успел обнажить меч. Третье добило его окончательно, высосав остатки жизни, что еще теплилась в нем.

Двое усмиренных продолжили невозмутимо перебирать какие-то склянки на столе, видимо, происходящее их абсолютно не касалось. С момента последнего посещения этой малоприятного места тут добавился этот самый стол, который представлял собой целую алхимическую лабораторию, и кровать. На ней сидела Миримэ, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Релонд… Но как? — только и смогла проговорить она.
— Здравствуй, прекрасная принцесса, я пришел, чтобы спасти тебя из этой башни! — воскликнул он, театрально воздев руки. Тут Релонду пришло в голову, что для полной картины действительно не хватает дракона. Ну и его самого тогда нужно будет нарядить в эти бесполезные блестящие доспехи. Следом пришла мысль, что он просто потерял много крови, и нужно остановиться, пока он еще хоть как-то может соображать. — Не обращай внимания, я сейчас немного… возбужден. Да ты и сама знаешь, что нельзя оставаться спокойным, когда у тебя в руках такая мощь!
— Они… мертвы, так ведь? И этот шум внизу тоже твоих рук дело? Но зачем, зачем ты это сделал?
— Ради тебя, конечно! И ради нас. Пойдем, перед нами лежит целый мир! Раньше мы смотрели на него через окно, а теперь мы увидим его вблизи! — он протянул ей руку.
Девушка лишь больше отстранилась.
— Создатель помоги нам… Никакая свобода не может стоить стольких жизней! Ты не должен был этого делать, не должен! Пусть все шло бы своим чередом…
— Глупости! Сколько лет мы должны смотреть на смерть своих друзей и любимых по чьей-то прихоти?! Если не я, рано или поздно взбунтуется кто-нибудь другой. Пойдем, время не ждет…

Наконец третий удар пришелся по многострадальному Кругу. Ирвинг и остальные чародеи решили заделать прорыв в Завесе, как всегда решая проблему в лоб, не допуская даже мысли, что и у соперника могут быть мозги. Руны в подземелье, питаемые силой крови, действительно были основой заклинания, словно таран пробившего Завесу, но продолжили действовать и дальше. Кровь щедра, и без нее подобный трюк смогли бы выполнить разве что несколько опытных магов с кучей лириума. Руны, словно хирургические нити, связывали кровоточащую рану разрыва, позволяя лишь немногим существам проникнуть в материальный мир. Теперь же их не стало, прореха в Завесе стремительно расширилась, а за один раз полностью ее закрыть не смогли даже лучшие маги Круга. Они, конечно, перегруппируются, еще раз все проанализируют, запасутся лириумом и предпримут вторую попытку… а тем временем твари из Тени обрушатся на и без того хлипкий щит храмовников.

На несколько мгновений гордыня возобладала над остальными чувствами. И все-таки его план был если не гениален, то, по крайней мере, чертовски хорош.

— Нам еще нужно пробиться к выходу… Или ты все еще хочешь стать одной из них? — кивнул он в сторону усмиренных.
Те все еще колдовали над своими пробирками. Вряд ли они вообще слышали разговор: когда усмиренный работает, он сосредотачивается на деле до такой степени, что окружающий мир просто перестает для него существовать.
— Но как, там же полно храмовников… Если только… О, Андрасте, магия крови…
— Ну конечно! Уж не знаю, зачем Ульдред научил тебя паре трюков, но я был его учеником много лет. Любой, кто встанет между нами и свободой, пожалеет об этом!
— Нет, Релонд, ты не понимаешь, я прошу тебя…
— Нет, это ты не понимаешь! — вскричал Релонд. Миримэ испуганно отпрянула, и он тут же смягчился. — Но ничего, ты поймешь потом… Или не поймешь, это не так важно…
Следующих его слов Миримэ не слышала, ее глаза остекленели, по телу пробежала дрожь. Релонд взял ее за плечи и взглянул прямо в глаза.
— Миримэ, пожалуйста, идем со мной.
Эльфийка учащенно заморгала, удивленно оглянувшись по сторонам.
Так начался их путь вниз. Обстановка на нижних этажах не сильно изменилась, разве что одержимых стало меньше и порядка побольше. Зато прибавились демоны в их истинном обличии — сгустки огня и призраки. Но это всего лишь мелкие сошки, их хватало, чтобы на время занять храмовников, но не более. Релонд боялся другого. Демон, встреченный им на Истязании, — вот кто был опасен. Он уже в который раз пожалел, что заключил ту злополучную сделку, оставалось лишь надеяться, что разрыв в Завесе узковат для этой твари. Впрочем, никаких оснований полагать, что демон уже не проник в этот мир, у него также не было. Общество храмовника обеспечило им беспрепятственный проход до главного входа, но вот то, что их не выпустят добровольно, было совершенно очевидно. К счастью, Релонд был не такой дурак, чтобы на это надеяться.

Отряд храмовников охранял ворота с таким видом, будто готов убить каждого, кому хватит глупости подойти на расстояние вытянутой руки и длины меча. Уроды, чуть запахло жареным, они уже послали в Денерим гонца за разрешением на Уничтожение. Конечно, им проще перебить всех магов в Круге, чем попытаться хоть кого-нибудь спасти! И разве придет кому-нибудь в голову, что у них тут более чем достаточно сил, чтобы справиться с угрозой? Пятеро рыцарей напряглись, увидев их, руки легли на рукояти мечей.

— Что вы здесь делаете? — спросил, видимо, старший из них. — Найдите кого-нибудь из старших чародеев и поднимайтесь наверх.
— Нам нужно выйти. Приказ командора Грегора, — неестественным деревянным голосом проговорил Каллен, почти точь-в-точь как усмиренный.
— Нам приказано стеречь ворота. С чего бы это вам вдруг выходить?

И правда, зачем? Может, потому что по Башне бродят одержимые, и нужно спасаться, пока всех не убили? Вот только этого они бы не поняли, а ничего более или менее правдоподобного Релонд придумать не смог. Где-то глубоко под землей прозвучал глухой удар, едва слышимый здесь. Разрыв Завесы закрылся.

— Каллен, куда ты их ведешь? С тобой все нормально? — спросил один из храмовников, видимо, знавший его. Каллен, естественно, даже ухом не повел, а незаметно ему приказать было трудно, и в довершении всего у него из носа потекла тонкая струйка крови. Побочный эффект заклинания, но как не вовремя!

Дальше все произошло быстро. Храмовники выхватили клинки, Релонд выбросил вперед левую руку и привел в действие последнее заклинание. Корочка запекшейся крови на разрезанных венах лопнула, свежая кровь брызнула во все стороны. Было чертовски больно, и на секунду ему показалось, что он падает, но храмовникам пришлось много, много хуже. Мечи со звоном брякнули о пол, пять человек упали и задергались в конвульсиях.
— Каллен… убей их…

Они открыли тяжеленные дубовые створки и вышли наружу. Релонд, опираясь на Мири, шел с большим трудом. Вот он, оказывается, какой — вкус свободы… сладок, но с металлическим привкусом, привкусом крови. До недавно отстроенной пристани было шагов двадцать, несколько рыбацких лодок мерно покачивались на волнах. Одна как раз готовилась скоро отплыть с рассветом. Релонд и не заметил, что эта ночь, самая темная в его жизни, наконец подходит к концу. Оставалась еще пара неоконченных дел.

— Каллен, слушай меня, — он протянул руку и положил два пальца на висок храмовника, — когда я щелкну пальцами, ты уснешь и забудешь все, что случилось сегодня ночью, а когда проснешься, будешь свободен от чар. Еще раз спасибо, ты настоящий друг. Он убрал руку и щелкнул пальцами, глаза Каллена закатились, и он мешком рухнул на землю.

Рыбак очень удивился, когда двое магов приказали ему немедленно готовить лодку, пришлось еще раз применить то же самое заклинание. Теперь Релонд уже едва стоял на ногах без посторонней помощи.

— Все, Мири, настала пора прощаться… — грустно сказал он. Да и вообще вид у него сейчас был, мягко говоря, разбитый.
— Как? Ты не пойдешь со мной?
— Это был наш план с самого начала. Нужно идти очень быстро, так быстро, как только сможешь, а я несколько дней и на ноги встать не смогу, я буду обузой…
— Но ты не можешь так поступить со мною! Куда я пойду?! У меня нет никого в целом мире, кроме тебя и Круга! — в глазах у нее стояли слезы.
— В Долы. В лес Бресилиан. Там ты найдешь своих сородичей, сердце подскажет тебе, где твой дом…
— Я не смогу, Релонд, я не смогу… — девушка сложила руки, словно в молитве, и неожиданно заплакала.
— Сможешь, — он привлек ее к себе, — слушай внимательно. Прикажешь рыбаку везти тебя до таверны «Избалованная принцесса». Денег должно хватить, даже не спрашивай, откуда они. В таверне обязательно продашь мое кольцо, оно все равно мне ни к чему, раз я не член Круга, купишь лошадь и пару раз громко скажешь, что ты едешь в Орлей, огибая озеро Каленхад с севера, а после через Морозный перевал. Так и скажешь, ясно?
Эльфийка еще пару раз всхлипнула, а после кивнула.
— На самом деле ты поедешь юг, а после на восток по Западной дороге. Лес Бресилиан велик, его трудно не найти. Как можно скорее, лучше уже завтра, достань новую одежду — крестьянки или, если найдешь, жрицы и, где бы ты ни останавливалась, с кем бы ни говорила, называйся новым именем. Запомни: за стенами этой Башни ты эльфийка, существо второго сорта, не смотри людям в глаза, просто представь, что ты слуга, и говори с ними, как со своими хозяевами. Скачи быстро, и храмовники тебя не достанут… Все у тебя получится, чего же ты плачешь?
— Релонд, я люблю тебя… Какой смысл во всем этом, если мы не сможем быть вместе? Ты же чуть не развалил Круг, они убьют тебя!
— Не волнуйся, я и не из таких передряг выкручивался… Ну ладно, из таких не приходилось, но сути это не меняет. Время не ждет, я задержу их сколько смогу, если повезет, может, даже направлю в Вольную Марку, а потом… мне довольно будет знать, что с тобой все хорошо. Ступай скорее, любовь моя, и, быть может, мы еще встретимся когда-то…
Он еще раз поцеловал ее и сжал в объятиях. На мгновение время остановилось, и если бы он не отпустил ее, то, наверное, тут бы их и нашли храмовники.
— Да прибудет с тобой Создатель… — сказала она и уверенно села в лодку. Яркий огонек слетел с ее пальцев, и остальные лодочки вспыхнули.

Зря он так все ей разжевывал, она значительно сильнее, чем кажется на первый взгляд, добралась бы и без его наставлений.

Релонд смотрел вслед удаляющейся лодке, а она стояла на корме, и даже через расстояние он читал грусть в ее глазах. Сзади послышался шум, ворота распахнулись, и оттуда высыпали храмовники. Вот и пришло время встретить свою судьбу. Об одном жалел Релонд, кое-как ковыляя им навстречу: он так слаб, что не сможет убить достаточно храмовников, чтобы вписать себя в страницы истории, а просто так умирать не хотелось. У него всегда неплохо выходили импровизации, решение нашлось само собой. Сжав здоровую руку в кулак, он пару раз сильно ударил себя по носу, пока две струйки крови не зазмеились по подбородку.

Храмовники быстро окружили его, даже оказав такую честь — его пришел убить сам командор Грегор!
— Где она?! Где малефикар?! — заорал командор. Его доспехи и меч были перемазаны кровью, но хуже всего было перекошенное от ярости, почти нечеловеческое лицо багрового цвета.
И Релонд уже отлично знал, что ответить.
— Вам не добраться до королевы Аноры, грязные орлесианцы! — воскликнул он и вытянул вперед руку, как будто в ней был меч. — Ее верные рыцари будут драться до последней капли крови! Давай, лягушатник, сразись со мной!
Грегор открыл рот для ответа и тут же закрыл его, сделавшись из багрового пунцовым.
— Что ты несешь?! Он одержим?!
— Он под воздействием магии крови, — из-за спин храмовников вышел Ирвинг, опираясь на свой белый посох, — разве вы не видите, что он не понимает, где находится?

Посох Первого чародея слабо засветился, и Релонд почувствовал легкое прикосновение магии. Похоже, с него сняли «чары». Вот старый хитрец, решил его на волшебные фонарики купить! Релонд не знал заклинания, которое бы в один миг развеяло магию крови, не мог знать такого даже Ирвинг. Просто потому, что такого не существовало и существовать не могло. Они только и ждут, что он сейчас с удивленным выражением лица «придет в себя».

— Уходи, демон! Я, Первый чародей Релонд, изгоняю тебя!
— Довольно! Взять этого шута!
Двое храмовников скрутили его. Чему Релонд был только рад, с облегчением повиснув на них.
— Он точно не притворяется?
— Сложно сказать… — протянул Ирвинг. — Поэтому магия крови и так опасна. Но все симптомы налицо: повышенное кровяное давление, лопнувшие сосуды, сильное истощение организма… Допросим свидетелей и узнаем. Но, судя по всему, наша маленькая птичка обставила нас всех и упорхнула…
— Вот уж нет! Далеко она не уйдет!
— Конечно, Грегор, только для этого тебе нужно сначала научить своих храмовников ходить по воде…

Остатки лодок медленно догорали во тьме, отбрасывая блики на собравшихся здесь людей. Но даже когда Релонда волокли обратно в ненавистные ему ворота Башни Круга, он знал, что темнее всего бывает именно перед рассветом.




Если Башня Круга тюрьма, то ее подземелье, должно быть, карцер. В этом Релонд убедился на собственном опыте. Конечно, доказать, что он не был околдован, не смогли. Симптомы он симулировал отлично, а немногие свидетели в ту ночь видели, как они втроем шли по Башне, но не более того. Все, кто знал больше, были мертвы. Каллен ничего не помнил и даже после того, как над ним поработали лучшие лекари Круга, смог назвать лишь пару малозначимых отрывков. Удивительно, но те места, где он убивает своих братьев, храмовник так и не вспомнил. Воля случая, или не захотел ломать свою карьеру, как знать? Только рыбак рассказал, как отвез «малефикара» на тот берег, и был уверен, что именно она его и заколдовала. Ну а если они помогали ей не по своей воле, чем Релонд хуже? Ах да, ведь он был близок с ней и, что более важно, был магом. Но это еще не преступление, и судили его только за ту часть, что была до того, как их задержали, то есть просто за помощь малефикару без обвинений в использовании магии крови, разрыве Завесы, вызове демонов и убийствах храмовников.

К сожалению, это и так уже смертный приговор, а в свете последних событий и подавно. Командор Грегор рвал и метал целую неделю, меры безопасности были усилены, в Башне даже заложили камнем все окна, оставив только небольшие бойницы так высоко, что до них теперь и долезть почти невозможно. Непонятно, зачем. Короче говоря, обогатили гномов-каменщиков из Орзаммара и производителей свечей и факелов.

Суд был вообще фарсом, расследование тянулось неделями и месяцами, хотя все прекрасно понимали, что это лишь формальность. По крайней мере, так сначала думал Релонд, но после пары слушаний понял, что они превратились в очередное поле боя между Кругом и Церковью. Вопросы, которые задавал ему на редких слушаньях обвинитель, иногда вообще не относились к делу, а прямо или косвенно говорили, что Круг сознательно допускает изучение учениками магии крови, защитник в свою очередь указывал, что во всем произошедшем виноваты храмовники и только они. Доходило до того, что Релонд не понимал, зачем его вообще вызвали.

Конечно, храмовники много раз отправляли погоню, в основном в сторону Орлея или моря, что логично: если хочешь чтобы тебя не нашли, покинь Ферелден, кому взбредет в голову ехать в глубь страны? Позже похожую на Миримэ эльфийку видели сначала в деревушке под названием Лотеринг, потом у окраин леса Бресилиан, и направление поисков изменили. Релонд поначалу волновался, но время шло, одни поисковые группы сменялись другими, и все неизменно возвращались ни с чем. Это и понятно, они могли послать хоть всех храмовников Ферелдена, и это не дало бы абсолютно ничего: если долийские эльфы приняли ее к себе, то скорее утыкают не слишком дипломатичных пришельцев стрелами, но не выдадут одну из своих. К тому же их кланы постоянно кочуют, среди них много не прошедших обучение в Круге магов, как найти одну из них, не имея филактерии?

Однажды, примерно через два месяца, храмовники приволокли Андерса и посадили в соседнюю камеру. Так Релонд познакомился с живой легендой и извинился за того бедного кота. Хотя Андерс потом очень гордился своим отважным Пушистикусом, задравшим троих храмовников в неравном бою. Зная его неприязнь к магам крови, Релонд умолчал о некоторых особо неприглядных моментах этой истории. То есть почти обо всем, и фактически выдумал новую, но это не так важно. Через неделю камера Андерса опустела. Как он сбежал в восьмой раз, никто так и не понял, наверное, он все-таки гений побега.

Сидя в темнице, можно много чего услышать, тюремщики иногда забывали о его присутствии и говорили слишком громко, а другого занятия, кроме как слушать, у него не было. Один ученик решил помочь своему другу и почти повторил его план. Конечно, их поймали, друг, который оказался малефикаром, благополучно сбежал, а того ученика спас Серый Страж Дункан, набиравший магов для борьбы с Мором. Удивительно, ведь еще полгода назад все считали, что порождения тьмы сгинули четыреста лет назад, и вдруг угроза возникла с новой силой.

Но это было лишь первой ласточкой, обстановка продолжала накаляться и в один прекрасный день достигла точки кипения. Требовалась лишь маленькая искра, чтобы взорвать ее, например, известие о том, что король Кайлан погиб в битве при Остагаре, а узурпировавший трон тейрн Логейн обещает независимость Кругу, если маги его поддержат. То, что его учитель Ульдред — очень сильный маг крови и к тому же сумасшедший, Релонд знал всегда, но он не мог предположить, что тот сумеет незаметно сманить на свою сторону чуть ли не треть всего Круга, обещая лишь свободу и магию крови. Его способность манипулировать людьми была поистине огромна, и однажды… До сих пор непонятно, что же случилось тогда, но в темницу ворвался Ниалл с кучкой перепуганных, но настроенных решительно магов и предложил Релонду искупить свою вину. В Башне царил хаос, сторонники Ульдреда сражались с храмовниками, те, кто были за Ирвинга, бились с «малефикарами», с которыми еще вчера ели за одним столом, и храмовниками, так как тем было абсолютно все равно, на чьей ты стороне, а прорвавшиеся сквозь Завесу демоны убивали всех подряд, как и положено демонам.

Релонду повезло: на лестнице, ведущей на пятый этаж, одержимый цапнул его когтем по ноге, и он всю битву отлеживался под присмотром целительницы Винн. Неправильно будет сказать, что ему просто повезло: он позволил, чтобы его ранили. Потому что знал, что за существо ждет его дальше за дверью, ведь он сам фактически открыл ему дорогу сюда. Демон Праздности был слишком силен; только сейчас Релонд понял, какую же сделку он заключил, кажется, целую вечность назад. Не то чтобы он струсил, он просто знал, что не сможет выиграть эту битву. Никто из магов, которые пошли дальше, не выжил.

Серый Страж, бывший ранее учеником здесь, неожиданно вернулся и смог победить и Праздность, и даже Гордыню, вселившуюся в Ульдреда. Круг понес потери, но выжил, Релонду объявили амнистию, учтя его заслуги и, конечно, как мало осталось в Ферелдене магов.

Ровно через год на юге озера Каленхад возле замка Редклиф Серый Страж собирал армию. Армию, которой еще не видел мир: тейрны, эрлы и банны привели своих солдат со всего Ферелдена, стальные рати гномов вышли из-под земли, чтобы сразится со своими заклятыми врагами — порождениями тьмы — на поверхности, рядом с ними шагали и вовсе диковинные создания — големы — не живые и не мертвые воины из камня, маги потрепанного Круга тоже пошли на войну. Были там и знаменитые лучники долийских кланов.

И вот, как и год назад, на рассвете нового дня он вновь встретил ее, теперь ученицу Хранителя клана.

Круг замкнулся.