Разорванный Круг. Главы 7, 8

Окрестности Редклифа, спустя месяц после Собрания земель.


Первый чародей Ирвинг уже несколько часов медленно и сосредоточенно подстригал свой любимый цветок, не замечая, что, если так пойдет и дальше, у растения просто не останется листьев. Но если он прекратит, то у него не будет повода бездельничать, и тогда назойливые мысли вернутся опять. А он слишком устал. Устал от всего этого. Стар он уже, чтобы руководить Кругом, много лет назад нужно было передать власть Винн или кому другому…

Почти все свечи в золотом канделябре давно сгорели, оставшиеся давали так мало света, что противоположную стену огромного шатра просто не было видно. Первый чародей должен жить с роскошью, даже если она ему и не нужна.

Его из вежливости не решаются тревожить, полагают, будто он занят чем-то важным, а он просто сидит здесь. Все спрашивают у него советов, ждут приказаний, а он понятия не имеет, что им ответить!

Именно поэтому он с трудом заставил себя принять еще одного надоедливого посетителя.

— Проходи, дитя… — в соответствии с образом мудрого старца протянул он, не отвлекаясь от дела. Ирвинг сразу узнал пришедшую, но если и удивился, то не подал виду. — Итак, блудная дочь вернулась… Вопрос, зачем?
— Здравствуйте, учитель, — с почтением сказала Миримэ. — Я пришла, чтобы извиниться за все те неудобства, которые вам доставил мой побег…
— Тебе не за что извиняться, дитя. Храмовники, конечно, побегали за тобой, но им полезно. А кто виноват во всем этом, я знаю. Лучше скажи, нашла ли ты новый дом?
— Нет, учитель. Хранитель принял меня только потому, что хотел узнать секреты магов Круга, но скоро разочаровался. Для остальных я была лишь девушкой из города, чужой. Emma arla, то есть мой дом… он здесь, учитель.
— Жаль. Я надеялся, что ты найдешь свое место в мире вне стен Башни… Ну что ж! — Ирвинг наконец оставил лысоватое растение в покое и повернулся к ней. — Будем говорить начистоту. Тебя прислал Релонд? Что ему надо?
— Я пришла сама.

Первый чародей пристально осмотрел ее.

— Ложь тебе не к лицу, дитя. Все знали, что вы были близки, а сегодня тебя видели с ним. Зачем ты здесь?
— Но я говорю правду, пожалуйста, поверьте мне… — проговорила она растерянным голосом. — Я ничего не понимаю…
— Ну хорошо, допустим. Тогда о чем с тобой говорил Релонд?
— Он… Он рассказал о том, зачем помог мне сбежать, упомянул о каком-то собрании… Но кто он теперь?
— Релонд? Новый Ульдред, только в разы хуже. Откуда это в вас? — Ирвинг вдруг резко взмахнул рукой. — Бунтари и отступники были всегда, но почему так массово? Откуда это в вашем поколении, откуда? В мое время один ренегат считался событием, а сейчас…
— Да объясните вы мне, во имя Андрасте, что здесь происходит?! — вскричала она, забыв об этикете. Старик, напротив, заговорил спокойнее.
— А что тут объяснять? Круга больше нет. Это очевидно каждому, кто умеет видеть. Он развалился на две половинки. Еще при Ульдреде, к нему отошла вся молодежь. Я не снимаю с себя ответственности, я потерял контроль над ситуацией, но одного малефикара можно казнить, двух, дюжину, но не мог же я приказать Грегору вырезать весь Круг! Поэтому не упрекай меня в бездействии! — Первый чародей тяжело откинулся на спинку резного кресла и подпер косматую голову рукой. — Когда же Ульдреда убили, Релонд занял его место. Теперь он сулит им свободу, магию крови, обещает возродить былое величие Тевинтерской Империи, уничтожить Церковь… Он предлагает им самое главное — перемены. И с каждым днем его лагерь растет, а мой тает. Это даже если не считать контрабанду лириума и три четверти формари.
— Но, постойте, как такое могло произойти?
— Методы достаточно простые, но эффективные. Сила и харизма лидера в сочетании с грамотной иерархической структурой, умноженной на крепкую финансовую базу и чертовски эффективную пропаганду. Последнее страшнее всего. Верность сторонников абсолютная, обеспечивается принадлежностью к секте и омертой, клятвой на крови, заимствованной у антиванских бандитов. Только сейчас это далеко не простые слова, уж поверь мне…
— Секте?
— Как мне кажется, за основу взята тевинтерская церковь. Верят в Создателя, но Песнь Света искажена. Вроде маги — избранные Создателя, демоны — Его посланники, магия крови — путь Света и так далее. Оргий на молитвах не устраивают, а в остальном все то, что необходимо современной молодежи… Посему…

Ирвинг вдруг отвлекся, взял ножницы и резким движением обрезал кончик листика, чуть более загнутого, чем остальные. Миримэ не осмеливалась поторопить его.

— Если же тебя действительно не подослали шпионить за мной… Скажи, нет ли у Релонда какой-нибудь твоей вещи? Ты ничего не оставляла ему на память?
— Нет… Не думаю…
— А сейчас? Что угодно, любая мелочь. Может, он прикасался к тебе, скажем, к волосам? Ты ничего не ела или пила у него?
— Ну… Он предложил чай, и я сделала глоточек…

Первый чародей с такой силой ударил кулаком по столу, что Миримэ невольно вздрогнула.

— Как можно быть такой беспечной?! Ты можешь и не знать, но в чашке остаются мельчайшие капельки слюны, а это тоже часть тела. Традиционно используют кровь или волосы, но Релонд мастер, ему и этого хватит! Ты уже можешь быть под воздействием магии крови и не осознавать этого! Что, если в твою голову уже заложили приказ убить меня? Или командора Грегора? Или облачиться в рясу жрицы и устроить резню в церкви?
Миримэ опешила настолько, что не сразу смогла ответить.
— Нет… Но я нормально себя чувствую… Этого не может быть!
— Ты не можешь этого знать. Уже было четыре инцидента, когда случайные люди срывались с катушек, а потом ничего не помнили… — старый чародей тяжело вздохнул и протер глаза. — Нервы ни к черту. Отступники, храмовники, еще и этим порождениям тьмы под землей не сидится… Стар я уже… Видишь ли, дитя, мы забыли то, что нельзя было забывать. Магия крови стала страшной сказкой, малефикары — одиночками и психопатами. А ведь это не так. Просто мы не помним, а магия крови — это не только вызов системе, романтические темные ритуалы в подвале Башни и порезанное запястье. Это сильнейшее оружие. Тевинтерские магистры владели им и тысячелетия правили всем Тедасом. А маг крови не всегда один отчаянный и затравленный беглец. Их много, и они хорошо организованы.
— Учитель… при всем уважении… но как же храмовники? Как они допустили такое?
— А что они могли сделать? Люди умирают, дитя. Сегодня свидетель готов заявить о черных делах отступников, а завтра он вешается в одиночной камере. Храмовник слишком усердствует в расследовании и вдруг умирает во сне от удара. Все бы ничего, но он уже пятый по счету. Мы забыли, а ведь в Тевинтере был клан убийц, их звали сомниари или же сновидцы, которые могли с помощью магии крови проникать во сны врагов и превращать их в кошмары. Одного из последователей культа хватают на горячем — и на следующий день к дверям церкви прибита записка с требованием отпустить его. Если же условия не будут выполнены — указано время, место и количество жертв, кровь которых будет на руках храмовников. Усилили стражу, а что толку? Во время мессы самый обычный прихожанин выхватывает бутыль с ядовитым газом и разбивает в толпе… Два десятка трупов, идентичные записки у домов местной аристократии — и вот совсем скоро знать уже просто вынуждает храмовников отпустить малефикара. Так повторилось три раза, потом смертника по чистой случайности схватили, с пристрастием допрашивали и что? Он просто не помнит, что делал. И мы не помним, а в древнем Тевинтере такие случаи были не редкостью, есть даже название — террор…

Внезапно Ирвинг замолк, переводя дух. Миримэ не двинулась с места, она внимательно слушала, и эта история казалась ей все более пугающей.

— А Командор Грегор… он не дурак и не фанатик, как думают некоторые. Он понимает, что время, когда можно было задавить мятеж, давным-давно упущено. Если сейчас прижать отступников, то начнется полномасштабная война, и в ее результате в Ферелдене просто не останется ни магов, ни храмовников в принципе. А кто тогда будет сражаться с порождениями тьмы? Поэтому все делают вид, будто ничего не замечают… Но я устал… Как же я устал… — задумчиво протянул старик. — Теперь ты поняла, во что влезла? Или у тебя была другая цель? Теперь иди к нему и оставь меня в покое…

Первый чародей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Учитель… Пожалуйста, помогите мне! — умоляющим голосом проговорила она, с трудом подбирая слова. — Релонд… он чудовище! Я поняла это, только когда была далеко… Все то время, что я была рядом с ним… Это… это было как в тумане, и та ночь, когда я бежала… Я все помню, но это была не я! Я видела, смотрела на все это, но…
— Но за ниточки дергал кто-то другой? — сказал Ирвинг, не открывая глаза. — Похоже. Но кому, как не магу крови, лучше всего знать эти симптомы?
— Нет, я никогда… то есть с того времени… Я не использовала магию крови! Вы мне не верите?

Чародей усмехнулся и покачал головой.

— Дитя, в наше время никому нельзя верить, даже самой себе. Я, старый, выживший из ума дурак, поверил другу. Знал ли я, что он радикал, отступник и маг крови? Знал, но верил, что светлая сторона в нем победит. Я ошибся и позволил Ульдреду расколоть Круг. Иногда мне кажется, что я понимаю храмовников. Жесткие меры необходимы, ведь ошибка стоит слишком дорого.
— Тогда что мне сделать, чтобы вы мне поверили?! — вскричала она, и в ее голосе почувствовалась сталь. — Расплакаться, встать на колени? Что?
— Доказать это. Я знаю, что у Релонда и компании сегодня вечером состоится какая-то важная встреча или собрание. Схватить заговорщиков мы пока не в силах, но мне нужно знать, кто там будет и о чем они будут совещаться. Попасть туда у тебя вряд ли получится, но…
— Я уже приглашена. В смысле… Релонд попросил сопровождать его.
— Правда? — удивленно поднял бровь Ирвинг. — Интересно. Ну что ж, ступай, дитя.

Он задумчиво сидел еще несколько минут после того, как она ушла, а потом рассмеялся. Этот визит был более чем странный, но теперь все начинало проясняться.

Двадцатилетний мальчишка, пусть и очень талантливый, не может управлять переменчивыми и капризными магами Круга, даже не беря во внимание магию крови. Вот кто-кто, а Первый чародей знал это слишком хорошо.
Значит, этому выскочке кто-то помогает… Кто-то очень мудрый и могущественный.

И, возможно, завтра Ирвинг узнает, кто это. Релонд сделал очень интересный ход, но это мы еще посмотрим, кто кого оставит в дураках!
Старый чародей ухмыльнулся и опять взялся за ножницы.

Тут где-то глубоко-глубоко внутри зашевелилась мысль, что когда карта Миримэ будет разыграна до конца, она полетит в отбой. Но ничего не поделать, такова судьба всех карт! Если ее подослал Релонд, то близко ее подпускать нельзя, лучше всего нанести ответный удар и убрать совсем. Если она просто хочет перебежать на другую сторону, то пощады может не ждать: отступники не прощают предательств. И, как бы маловероятно это ни было, если она все-таки жертва обстоятельств… от нее все равно нужно будет избавиться на всякий случай. Самый простой способ — выдать храмовникам.

Жестоко, но что поделать! Жесткие меры необходимы, ведь ошибка стоит слишком дорого.

 

Вечер медленно, но верно приближался. Наверное, так и должна надвигаться судьба — неспешно и неотвратимо.

Миримэ покорно ждала вечера, стараясь не думать о том, что может ждать ее. Первый чародей не захотел помочь ей… Да и с чего бы это? Отступница. Убийца. Эльфийская ведьма. Маг крови. Ее побег стоил жизни многим людям. Кто поверит, что она действовала не по своей воле? Она оказалась на свободе, а настоящий, по ее версии, злодей — в тюрьме? И кто кого использовал? Конечно, никто в это не поверит, если даже Первый чародей — мудрейший из магов Ферелдена — отвернулся от нее.

А куда ей еще идти? Она привыкла искать совета и защиты в Церкви: преподобная мать всегда найдет ответ на любой вопрос в Песне Света… Но это будет уже полная глупость — идти прямо в лапы к храмовникам.

Есть еще Хранитель… А какое ему дело? Это внутреннее дело Круга, оно никак не касается клана! Да и к тому же… может, он будет и рад избавиться от бездарной третьей ученицы, которая, ко всему прочему, поклоняется чужому богу и не знает ни одного обычая… Нет, к нему тоже нельзя…

Еще и этот чертов военный лагерь. Сотни, нет, тысячи людей в одном месте производили просто невообразимый шум. А она так отвыкла от этого, отвыкла от общества шемов, забыла, сколько их может быть, забыла, что такое их холодное безразличие…

На выходе из лагеря магов она столкнулась нос к носу с храмовником. Высокий, довольно симпатичный, с короткими светлыми волосами, прямыми чертами лица и квадратный челюстью. Звали его, кажется, Каллен. И он, конечно, знал ее, более того, именно он помог ей бежать, правда, находясь под действием магии крови.

Сердце Миримэ ушло в пятки. Она попыталась затеряться в толпе, но эльфийка, да еще и в долийской одежде, слишком выделялась среди людей. А ему стоило только взглянуть на нее, просто спросить, а что она тут, собственно, делает, и Миримэ уже ничего бы не смогла ответить.

Храмовник зевнул, потянулся и лениво пробежался глазами по толпе. Его взгляд скользнул и по насмерть перепуганной Миримэ, правда, по большей мере по филейной части ее ноги.

Мысль о том, что она все же проскочила, пришла к Миримэ много позже, после получаса бешеной гонки через лагерь. Впрочем, гонкой это назвать было нельзя, так как за ней никто не гнался. Прошел год, она сильно изменилась, да и потом, кто мог предположить, что она появится здесь? Неудивительно, что Каллен не узнал ее… наверное… Успокаивая себя таким образом, эльфийка только сейчас обнаружила, что стоит прямо посреди одной из улиц палаточного города и понятия не имеет, как сюда попала и как отсюда выйти. Повсюду одни и те же толпы людей — солдат и мещан, одинаковые палатки из грязного цвета материи, нагроможденные безо всякого порядка, загоны для боевых лошадей, собранные в полевых условия мастерские и даже небольшие кузницы, и просто огромное количество людей. За час плутания по этому муравейнику ее два раза приняли за служанку какого-то рыцаря, четыре — за проститутку и бесчисленное количество раз послали куда подальше и велели не путаться под ногами. И когда же Миримэ почти отчаялась выбраться отсюда, наружу ее вывели идеально прямые проходы палаточного городка гномов из Орзаммара.

В отчаянии она дошла до окраин леска и фактически упала под первым же деревом. Здесь было много лучше, шум ветвей успокаивал, напоминал ей, кто она на самом деле.

Вот так все и возвращается на круги своя. Опять одна в целом мире. Опять не знает, куда идти и что делать… Совсем как в ту ужасную ночь… Хотя нет, нет! Тогда все было иначе…

Тогда у нее в голове был четкий план действий, была цель. Она не сделала ни одного неверного шага на своем пути, ни разу не заблудилась, без труда врала каждому встречному, четко держалась придуманной легенды. А ведь она ни разу не бывала за стенами Башни!

Но тогда она не задумывалась, откуда у нее этот дар — просто принимала без вопросов. Но путь через всю страну долог, за спиной погоня, впереди неизвестность… А на дорогу нужны деньги. В кошельке, который дал ей Релонд, было целое состояние — двадцать золотых и еще примерно два в серебре. Проблема состояла в том, что золотой — очень крупная и приметная монета, а она — эльфийка, а значит, прислуга, существо второго сорта. Откуда у бедной крестьянки (торговки, жрицы, послушницы — смотря какая легенда) золото? Подозрительную эльфийку обязательно запомнят и в лучшем случае направят храмовников по ее следу, а в худшем кто-нибудь рано или поздно попытается ограбить ее. Пришлось зарыть золото, и даже при строгой экономии у деревушки Лотеринг (это примерно половина пути) закончилось серебро.

Местность заселена негусто, каждый приезжий на виду, к тому же ей наступали на пятки храмовники — нужно немедленно ехать дальше. А что она завтра будет есть, и кто просто так пустит ее переночевать? Значит, нужно заработать денег. А как молодая девушка может быстро заработать денег? Наняться к кому-то? Смешно, ее со дня на день нагонят храмовники. Предложить свои магические услуги, скажем, врачеванием заняться или дожди на заказ вызывать? Просто смехотворно, это для собак Церкви — как тряпка для быка. Как еще? Остается торговать последним, что у нее есть, — своим телом… Хотя нет, есть и альтернатива… Наверное, в других условиях эта мысль никогда не пришла бы ей в голову. Мысль чудовищная, но в то же время очень простая. Она перечеркивала все заповеди Андрасте, все принципы и моральные устои, которым Миримэ учили с детства… но давала шанс выжить и при этом не торговать собой. И тогда Миримэ решилась. И впервые использовала свой дар во зло…

Чувство растерянности и безысходности пришло много позже, когда ее уже приняли в клан, и она была в относительной безопасности. И только потом она стала понимать, что это были не ее мысли. Безмолвный приказ «Выжить любой ценой!» и некоторые знания для его выполнения были довольно грубо заложены в ее память, и их было легко отделить от ее собственных. А вот остальные… Над ложью, которую скармливали ей до этого, над тем поддельным чувством, что казалось ей любовью, работали долго и тщательно. Хранитель не смог найти в ее памяти следов магии крови. Но это не значит, что их там нет.

Ну а вечер тем временем приближался. Миримэ еще долго сидела в тени деревьев и размышляла о содеянном. Была ли она под воздействием магии крови, или у нее просто не было выбора — кровь на ее руках, она могла бы всю жизнь замаливать грехи, и это ничего не изменило бы. Быть может, не сумела она справиться с испытанием, которое поставил пред ней Создатель, и в этой жизни или в следующей ждет ее заслуженная кара, а может, в этом жестоком и порочном мире просто нельзя выжить, не запятнав себя? Кто знает?

Одно она знала твердо. Мор, еще одно наказание Создателя, совсем скоро обрушится на Тедас. Круг — неотъемлемая часть первой и последней линии обороны, и поэтому раскол недопустим! С движением отступников можно покончить одним способом — уничтожить лидера. Решительным ударом отрубить змее голову. Убить Релонда.