Деревья и травы огненны и красны, и в пламени неба скована сталь звена.
Когда начинают сниться чужие сны, черта невозврата-к-прежде перейдена.
Когда эти сны все ярче и все живей, когда в них возможно то, что нельзя другим; когда обретаешь силу чужих кровей, драконьих ли, птичьих — там, где непобедим; когда разрезаешь ветер своим крылом и звездам ночным, как равный, глядишь в глаза; когда ты идешь — навылет и напролом…
…когда ты в одном мгновеньи от права знать…
…в чужих голосах стирается связь времен, и ты существуешь сразу сейчас и там. И сон лишь твоим мечтанием огранён, и вечность крадется тихо к твоим вискам — ты дышишь чужим бессмертием.
Вопреки чужим пересудам, правдам, пустому «нет».
Всесилие рвется в небо с твоей руки, оно — твоя правда, истина и ответ.
И тот, кто хотя б единожды побеждал, кто рвался к своей Победе и пил до дна, кому ее вкус и запах уже знаком, кому подошла и выгода, и цена — уже никогда не сможет ее забыть.
Уже никогда не сможет ее предать.
И сны серебром и сталью сплетают нить, и там, среди них, отныне и навсегда —
…на миг, что длиннее вечности и любви,
…где больно порой и двигаться, и дышать,
…когда сама жизнь вскипает в твоей крови,
— пылает, как светоч неба, твоя душа. И этот огонь всех прочих даров ценней, он рвется наверх стремительно и легко, он вторит всегда без фальши твоей струне, он ярче звезды, сильнее, чем власть богов.
И ради него ты только способен жить.
И ради него ты будешь срываться вверх.
И ради него заточены в смерть ножи, и низведены догматы про смертный грех.
И ради него все жертвы принесены.
Кармином ладонь вскрывает глубокий штрих.
Когда начинают сниться чужие сны, ты просто не знаешь, как мог прожить без них.
Войти
