Тантерваль и кое-что ещё

Если Фенрис и осуждал когда-либо Мариан, то только за её излишнюю любовь к магам. Он всегда считал, что именно она довела Защитницу до всего, что выпало на её долю, — если присмотреться, то можно найти тонкий магический след, тянущийся с самого её рождения, сквозь все её злоключения. Но Изабелла советует ему не пялиться куда не надо и попросту называть их приключениями. Или, ещё лучше, никак ничто не называть, а заниматься своим делом, ради которого она взяла его с собой, — кишки пиратам выпускать. И по возможности как можно меньше смотреть по сторонам, особенно в сторону вечно мрачного Андерса и обеспокоенной Мариан, и уж точно молчать в тряпочку — без него тошно.
Как они вчетвером оказались на одной палубе, это отдельная история, которую Изабелла не сочла нужным рассказать ему до того, как корабль отдал швартовы. Глупо было сходить на берег в Оствике лишь для того, чтобы не видеть кислой мины мага. Ещё глупее делать это посреди моря Амарантайн. Поэтому Фенрис просто пожал плечами и плюнул под ноги, ясно дав понять, что думает о членах новоиспечённой команды пиратки и своих старых знакомых. К тому же в глубине души он был рад обществу Хоук, которая без своего мага точно никуда бы не отправилась. Это была приемлемая плата за её общество.
Под парусом они ходили почти год, сначала в Южном море, пользуясь связями ривейнки с Армадой, а потом двинулись обратно к торгашам Вольной Марки. После окончательных разногласий с пиратами Изабелла сменила амплуа и стала числиться теперь вовсе не морской волчицей, а «торговцем широкого профиля» — как она сама себя назвала. Если отбросить кокетство, то она балансировала на той грани, которая отделяла контрабандиста от ловкого дельца, когда груз вроде бы и не полностью запретный, но имеет очень сомнительное происхождение и подмоченную документацию. Чтобы соответствовать новому статусу капитана в законе, Изабелла даже прикупила себе шляпу, камзол с эполетами и трубку из слоновой кости, мундштук которой любила покусывать в минуты задумчивости, совершенно забывая раскуривать табак. Из-за обязанности держаться благородно на публике один аристократишка в Ансбурге назвал её «сэр Изабелла». Фенрис съязвил, что сэр Авелин не простила бы такого сравнения и вызвала пиратку на честный рыцарский поединок. Капитан долго потом не могла отойти в каюте от нервного смеха и, скинув сапоги с крепких ног, пахнувших тоже довольно крепко, сделала глоток портвейна прямо из горла. И правда, как такая ассоциация могла родиться в голове заказчика.
Но, пусть даже забравшись в шкуру невинной овечки, Изабелла всё равно оставалась Изабеллой, наслаждаясь игрой по правилам, которые, как известно, легко поменять. Просто ещё не время.


Сегодня они проходили Тантерваль, рассекая килем русло великого, но не полноводного в этом году Минантера, стараясь не сесть на мель и выслушивая по этому поводу брань капитана:
— Я знаю, что мы не сраная плоскодонка, но я тебя вздёрну на рее, если мы уткнёмся в дно! — бушевала Изабелла, переходя от одного борта к другому и костеря рулевого.
Фенрис же был рад отсутствию морской качки и тому, что можно было разглядеть землю по обе стороны от себя. Ну… теоретически можно увидеть, если убрать вокруг корабли орлесианских торговцев, кишащих в Минантере, точно стая рыб в коралловом рифе. Мимо проплыл белый парус с орлесианской лилией, и оттуда послышалось сначала что-то картаво-претенциозное, а потом дикий гогот.
— Жонема пасисжур, ублюдки! — гаркнула Изабелла и показала кулак в сторону барки, юркнувшей прямо в зазор между двумя бригантинами, тем самым заняв место, где они собирались пройти. Капитан подошла к Фенрису, приложив руку ко лбу: — Мне срочно нужно разорвать парочку задниц этих боевых пидорасов.
— Что-то много здесь шевалье, — потянул он носом, точно пёс, пробуя на запах орлесианцев, — это вообще нормально в это время года?
— Кто знает. Я хочу проплыть как можно скорее к Неварре, высадить наших голубков, раз уж они так хотят, и вернуться обратно в солёную воду.
Изабелла бросила разочарованный взгляд на мага и Хоук, стоявших возле первой мачты.
Фенрис воспринял эту новость как данность: Мариан и Андерс не посвящали его в свои планы, обсудив намерение сойти на берег с Изабеллой. А ему какое дело? Приступы Справедливости охватывали мага всё чаще. Синяки под глазами Мариан становились всё больше. Кто-то побеждал, и Фенрис как никто лучше знал, кто именно. Он коснулся пальцем полоски рубца с лириумом, крепко стиснув зубы от дикой боли. И пока он мог терпеть, он не сойдёт на берег.
— Твою кракенову мать, это ещё кто? — заявила Изабелла.
Фенрис тоже заметил отчаянную шлюпку, лавирующую между судами, которые запросто могли размолоть её в щепки под собой. Сомнений не было, она плыла к ним.
— Вас приветствует таможенная инспекция славного вольного города Тантерваля, — благодушный бородатый парень в ней отсалютовал команде. — Скиньте канат!
— Таможня? Я не ослышалась? — Изабелла переглянулась с Фенрисом, тоже озадаченным подобным приёмом. — Кто сказал, что тантервальцы угрюмые и неулыбчивые? Дайте мне вина и принесите стул, я уже люблю это место!
Фенрис последовал за капитаном, решив всё же быть неподалёку, если возникнут какие-то сложности. К ним тут же подтянулись настороженные Мариан и Андерс.
— С кем имею честь разговаривать? — сотрудник границы оказался слегка навеселе — чем иначе можно было объяснить душок фруктовой настойки и игривый румянец на щеках?
Он протянул руку для приветствия, но пиратка не спешила её пожать.
— Изабелла. Капитан Изабелла, — она скрестила руки на груди. — Чем обязаны?
— Ох, не пугайтесь, всё в порядке. Я прибыл сообщить, что проход закрыт в связи с ежегодным турниром, поэтому вашему судну следует встать на рейд и сойти на берег, дабы в полной мере насладиться праздником и после продолжить своё плавание.
— Прости, что мне следует сделать?.. — поинтересовалась Изабелла, выражая крайнюю степень раздражения.
Паренёк резко выпрямился, словно кол проглотил:
— А вы разве явились не на турнир?
— Ты видишь здесь копья и лошадей? Нет?! Это потому, что я не собираюсь торчать в вашем городишке и уже через три дня хочу оказаться в Неварре! — шипела капитан.
— Тогда я вынужден вас огорчить, — он мотнул головой, — мы не пропускаем никого до окончания празднества.
— И что мне помешает пройти мимо?
Парень подбоченился:
— Ниже и выше по течению расставлены сети, которые вы должны были заметить, когда проплывали мимо. К сожалению, выход из Тантерваля закрыт с сегодняшнего дня по конец следующей недели в целях безопасности. Прошу вас предоставить декларации на провозимый груз и сопроводить меня в трюм для сверки. Разрешение на стоянку в порту вы можете получить у распорядителя, но мест уже нет. А теперь распишитесь здесь и здесь, что я посещал ваш корабль, и закончим с этим скорее, мне ещё предстоит много работы.
Изабелла поправила пояс и закатала рукава, резким росчерком пера оставив свою отметку в пергаменте.
— Дик, проводи его,— кивнула она эльфу-матросу и повернулась к спутникам: — Я беру свои слова обратно. Я ненавижу этот город и законную работу. Скорее дайте мне вина!


Изабелла сидела в своей каюте нахохлившись, как попугай на жёрдочке:
— Я никуда не уйду со своего корабля, — упрямо гнула она своё, — веди сюда шлюх и городских шутов, и ты отлично мне поможешь скрасить неделю ожидания в этой дыре.
Фенрис хмыкнул:
— Тантерваль не дыра, это большой и красивый город.
Изабелла одарила его снисходительным взглядом:
— Конечно, ты ведь столько раз его видел. На картинке, — и добавила: — Это упырья задница, в которой мы застряли, а значит, дыра.
— На турнир съезжаются воины со всего света, чтобы показать свои умения…
— Ох, ты говоришь, как прекрасная принцесса, солнышко. Хочешь, чтобы за тебя сражался волшебный рыцарь? — она сдвинула брови домиком, и Фенрис подавил улыбку.
— Я и сам могу за себя сразиться. Мне интересен их стиль боя.
Фенрис не лгал, когда-то Данариус называл его лучшим своим достижением — его натаскали, вышколили, отточили рефлексы, и он очень хотел сравнить свои силы с чьими-то ещё. Даже так: он хотел победить.
Изабелла громко выдохнула:
— Ну хорошо, твоя взяла — допустим, эта задница не такая уж паршивая и не настолько упыриная, как я себе представляю. К тому же я не я, если не зайду в местный бордель, — она поднялась на ноги и заглянула в зеркало, поправляя массивные серьги и колье, — ты ведь сыграешь со мной в «Порочную благодетель»?
— Ты же всё равно меня обыграешь. И разденешь самым первым на публике.
— О, да. И не представляешь, с каким удовольствием. На зависть местным шлюхам. Пусть съедают тебя глазами, а потом я вылакаю тебя в комнате уже по-настоящему, — она подошла к нему и впилась ногтями в плечи, припадая к спинке стула.
— Нэш…
— Лито?
— Руки.
Изабелла хихикнула и откинулась от него:
— Сначала «Благодетель», потом всё остальное. И надо захватить с собой монну и мессира Печальку. А то они скоро с ума сойдут в обществе Справедливости.
Фенрис был с ней солидарен, только хотел добавить, что в обществе Андерса и Справедливости сойдёт с ума скорее он, но промолчал. Да и к лучшему. Никто не запрещает ему отколоться от команды и самостоятельно изучить Тантерваль, а встретиться с остальными через неделю на корабле. Слишком велик был соблазн посмотреть на хвалёных воинов авварцев, могучих андерцев и орлесианских конных шевалье в деле.
— Согласен, — сказал он.

 
Кто бы мог сомневаться, что уже скоро их команда окажется в портовой таверне, полной моряков, таких же, как они, застрявших на рейде. Изабелла, как всегда, была в центре внимания и танцевала чечётку без сапог с ребятами с «Заблудшей королевы». Перед этим она опустошила три кружки крепкого эля и вытащила на стол слабо отбивающуюся Мариан.
Андерс сидел напротив Фенриса и угрюмо наблюдал за женщинами. Фенрис дёрнул губой и отвернулся, глядеть на мага — только настроение себе портить.
— Она не заслужила этого, — Фенрис решил, что ему показалось, но Андерс продолжил: — Мариан. Я должен идти дальше один. Но не могу её оставить.
Он даже наклонился вперёд, чтобы лучше слышать его.
— Всё потому, что ты не хочешь оставлять её, — сказал Фенрис.
Андерс сжал крепко кружку, из которой не сделал ни глотка за весь вечер:
— Что бы ты понимал.
— Ну да. Ты же любишь её, а я неблагодарное дикое животное. Я это помню.
Фенрис счёл более интересным резьбу на колоннах: морских чудовищ и сирен, зазывающих моряков на скалы.
— Смотри на её улыбку, — Андерс поднял глаза на Мариан и широко улыбнулся ей.
Защитница долго смотрела на него, а потом засмеялась в ответ, крутанув Изабеллу в танце. Мариан кивнула на Фенриса и подмигнула им обоим.
— Что она хотела этим сказать?
— Я знаю, что хотела, — он опрокинул кружку и вытер губы рукавом, — и ты будешь у меня танцевать, или я тебя заставлю.
Маг встал и, щёлкнув пальцами, сотворил небольшой огненный шар.
— Да ты рехнулся, — выдохнул Фенрис, совершенно не испытывая желания плясать вместе со всеми.
— Уже давно, — развёл он руками и пустил его под ноги Фенрису.
Он подскочил, уронив свой стул, и еле удержал равновесие руками:
— Ах ты демонов маг!
— Да! Давно трактир не видел хорошей драки! — Андерс крикнул как можно громче, и толпа поддержала его.
Трактирщик подзывал вышибал, но те не слишком торопились.
— Ты смерти хочешь, кретин? — бросил Фенрис, посмотрев на Мариан и Изабеллу, замерших на месте.
— Всего лишь делаю то, что давно хотел сделать, — пожал он плечами. Маг отбросил посох и размял кулаки: — Ну же, давай! Я без магии, ты без своих умений!
Фенрис чувствовал себя в какой-то ловушке — с одной стороны горячили кровь крики, с другой — остужало пыл выражение на лице Мариан. Он перевёл взгляд на Изабеллу, она еле заметно улыбнулась и кивнула, и это послужило спусковым крючком.
Сломать нос долбаному революционеру хотелось смертельно давно, в первом же замахе маг пропустил удар, и капли крови оросили доски под ногами. Но ликование Фенриса было недолгим — Андерс точно специально позволил себя ударить, вмазав ему в следующий же миг с другой руки под дых, и, когда он согнулся пополам, познакомил со своей коленкой его верхнюю губу и нос. Фенрис отшатнулся от недоумения, считая звёзды вокруг себя и отдавая должное ловкому приёму.
— Думал, я только шарики колдовать умею? — маг отхаркнул кровь на пол. — Когда много бегаешь от храмовников, учишься не только руками работать.
— Оно и видно, — огрызнулся он.
Они вцепились друг другу в плечи, оба пытаясь уйти из захвата, но безуспешно. Фенрис чувствовал, что Андерс потихоньку заламывает его своим весом и что невольно в битву вступают его клейма. По запястьям пробежало синее свечение лириума, грозясь вот-вот вспыхнуть и отбросить мага от себя.
У Андерса тоже не всё ладилось: Фенрис чувствовал дуновение потусторонней силы, как если бы они попали в место с тонкой Завесой, и он знал, что это.
— Справедливость, иди к демонам! — гаркнул Андерс, и тотчас всё вернулось на свои места, а Фенрис с лёгкостью перевернул мага на лопатки и замахнулся для удара.
— Фенрис!!! — он услышал крик Мариан и обернулся на него.
Немой ужас застыл на её лице. Фенрис медленно перевёл взгляд на свою руку в когтистой перчатке, сияющую синим огнём; на Изабеллу с непроницаемым лицом; на Андерса, довольно усмехающегося, из носа которого стекала струйка крови:
— Давай… — еле слышно выдавил маг и уставился прямо в глаза Фенрису.
— Хрена с два. Утопишься в Минантере.
Он дёрнул его за ворот и резко отпустил, отчего Андерс ударился головой о пол с глухим стуком. Фенрис встал с него и потёр руку в перчатке, желая всадить её кому-нибудь прямо сейчас.
Мариан бросилась к своему ненаглядному. Изабелла соскочила со стола и дёрнула Фенриса за плечо, что ей совсем не стоило делать. Он впечатал её в стену и рявкнул что есть силы:
— Ещё раз подначишь меня на подобное, и следующей будешь ты!
Он вышел на свежий воздух, хлопнув дверью и стараясь не сорвать её с петель. Саданув кулаком по стене таверны и выкрошив из неё добрый кусок камня, Фенрис ушёл в темноту переулков Тантерваля.


Весь следующий день Фенрис слонялся с пустым желудком по рыночной площади, но абсолютно не хотел возвращаться на корабль. Изабелла вряд ли затаила на него обиду, а ему понадобится время, чтобы остыть. Что делали Андерс и Хоук, его точно не волновало, это их проблемы, которые он не собирался решать.
Рынок кишел иностранцами, и когда он слышал незнакомую, а что ещё хуже, тевинтерскую речь, то невольно рука тянулась к эфесу клинка, готовая в любой миг выхватить его из ножен. Но им интересовались не больше, чем остальными эльфами в городе. То тут, то там он замечал своих сородичей совершенно разного положения в обществе. Мимо проплыла фрейлина орлесианской графини, разодетая в шелка не хуже своей госпожи, а под её ногами путались оборванные детишки из эльфинажа. Толстый эльф-торговец сверкал перстнями на неуклюжих пальцах, а под прилавком в поисках мелочи ползал собрат-пьяница. Контрасты. Всё как в Минратоусе. Всё как везде. И он снова один, вдыхает запахи нового города, только за его спиной не рыщут ищейки Данариуса.
— Фенрис! — ладонь впилась в рукоятку, и он замер на месте. Голос был знаком, но не принадлежал никому из команды Изабеллы. Может, послышалось. Он сделал шаг, когда его окликнули снова: — Фенрис?..
Он крутанулся на пятках, и ему пришлось задрать голову вверх и прищуриться, потому что его собеседник восседал на белом длинноногом коне, а начищенный белый доспех слепил глаза.
— Себастьян, — выдохнул он, ещё не понимая, рад он или озадачен.
— Принц Старкхевена Себастьян Вель, — он поправил его с заметно усилившимся акцентом и спрыгнул с коня.
Фенрис выдавил улыбку:
— Я не был уверен, что принц, — он бросил красноречивый взгляд ему за спину, там стояла целая свита личной стражи, оруженосцев и прислуги.
— Теперь я обязан держать лицо, — точно оправдываясь, развёл руками Себастиан.
Фенрис заметил:
— И у тебя неплохо получается. Ты прибыл на праздник?
— Я заложник своего титула, такие мероприятия не могут обойтись без сильных мира сего.
— Турнир в Тантервале. Такое чувство, что это одна сплошная ловушка. И я тоже в ней застрял. Не знаешь, как отсюда выбраться?
— Да уж, обычно сюда попадают только с одной целью — остаться подольше и насладиться зрелищем. Ну и продать больше товара, — усмехнулся Себастьян. — Можешь попытаться выбить разрешение у начальника стражи, но не думаю, что получится. Да и зачем?
Фенрис не был уверен, стоит ли говорить Себастьяну о корабле и том, кто с ним на борту.
— И правда, зачем.
— Ты один в городе? Я слышал, Изабелла снова в своей стихии.
— Да… так и есть, — уклончиво ответил Фенрис, — в этом-то и проблема — ты же знаешь Изабеллу. Она не любит ждать.
— Ну это не семь лет в Киркволле, можешь её обрадовать, — посмеялся принц.
— Спасибо. Уж лучше ты сам!
Себастьян покосился на свиту и шепнул:
— А с удовольствием. Только избавлюсь от них. Вечером.
У Фенриса ухнуло сердце: он не ожидал, что Себастьян так буквально воспримет его слова.
— Думаю, Изабелла будет рада.
— Отлично. А пока мне предстоит явиться на состязание лучников, открывающих турнир, и показать, что я умею не только восседать с гордым видом на троне.
— Что ж, желаю тебе удачи.
Себастьян вздохнул и бросил:
— Иногда я скучаю по свободе с Хоук. Но, знаешь, она всё-таки была права. Я должен был вернуть своё место.
Фенрис проследил за тем, как принц оседлал коня. Себастьян отдал приказ двигаться дальше и растворился в толпе участников и зрителей, шествующих к воротам, ведущим на арену. Он долго смотрел на рдеющий над толпой флаг с драконом Велей, пока тот не нырнул под каменный свод арки, и тогда Фенрис направился в противоположную сторону — нужно было предупредить Изабеллу о визите старого друга. Что-то подсказывало ему, что не очень-то пиратка обрадуется возвращению таких друзей.


В каюте капитана было непривычно тесно — четверых человек маленькое помещение вмещало с трудом, отчего здесь вмиг стало душно, и даже свежий речной ветер не скрашивал положение. Фенрис отметил, что у Андерса наливался синяк под глазом, и непроизвольно провёл языком по опухшей губе. Маг заметил его жест, незаметно от Мариан кивнул ему и демонстративно размял шею. Фенрис невольно усмехнулся — ему тоже понравилась драка, можно было бы повторить.
Изабелла долго вышагивала взад-вперёд, покусывая кончик трубки, и наконец сказала:
— Если принц хочет аудиенции, он её получит. Неважно, знает он о том, что вы с Андерсом на борту, или нет, но вам лучше отправиться в город.
Мариан осторожно заметила:
— Иза, я говорила, что мы готовы сойти на берег хоть сейчас, тебе незачем делать крюк до Неварры из-за нас.
— Конечно, котёночек. Но я так же обязалась доставить вас в целости и сохранности до границы, и я это сделаю. Терпеть не могу менять планы, — и предупредила язву Мариан: — Если только не из-за кунари.
Мариан покачала головой, улыбаясь.
Изабелла тут же вставила:
— И даже не вздумай меня обмануть, Хоук. Я знаю эту улыбку. Найду тебя в Неварре — хорошенько отшлёпаю.
Хоук подняла руки в сдающемся жесте:
— Твоя взяла. Только оповести нас, когда будете отчаливать. А мы пока поиграем в прятки.
Мариан кивнула Андерсу, они поднялись и вышли за дверь. Изабелла плюхнулась на стул, протяжно выдохнув:
— И почему я чувствую себя нянькой для дюжины здоровых лбов?
— Потому что ты капитан, Изабелла.
— Ох, спасибо, капитан очевидность, — Изабелла подпёрла щеку ладонью и зевнула: — Я иногда думаю, что слишком мягка с командой. Давно следовало выпороть вас с Андерсом на глазах у матросни, чтобы неповадно было руки распускать.
— Но ведь ты никогда бы этого не сделала. Ты специально дала нам возможность выпустить пар на суше. Разве не для этого ты вытащила нас в таверну?
Пиратка загадочно молчала.
— Нет, Изабелла. Ты отличный капитан, — заверил он.
— Скажи это ещё раз, мне понравилось, — Изабелла мечтательно закатила глаза.
— Постой. У меня такое чувство, что ты что-то задумала.
Капитан откинулась на спинку и закинула ноги на стол.
— А ты демонов провидец, эльф, — и она хитро подмигнула ему: — Я подвизалась доставить кое-что в Неварру: немного магических амулетов, прямиком из подвалов сгоревшего Камберлендского Круга.
— Сколько?
— Сотня ящиков вперемешку с зерном, — хихикнула она. — Да демона с два с таким грузом за плечами я отпущу единственного целителя в команде решать душевные проблемы! А там, глядишь, ещё и передумает.
— Ты отличный капитан, — только и смог повторить Фенрис.
— Требую сатисфакции.
Изабелла подставила ему щёку, вероятно, для печати «Лучший капитан Южных морей».


— Ну что там? Не видно нашего принца? — капитан не на шутку разволновалась, прогуливаясь по мостику.
Фенрису тоже не нравилась обманчивая тишина вокруг. Как и следовало ожидать, корабли, вставшие на якорь неподалёку, были пусты — разве что только с парочкой дозорных на случай мародёрства, но этих крыс спугнуть много труда не нужно. Стража Тантерваля бдела денно и нощно… как она заверяла.
Себастьян не говорил, когда его ждать, но луна побледнела, отсчитывая часы до рассвета, а принца всё не было.
— Надеюсь, он не готовит вооружённое нападение, как обещал, — заметила Изабелла.
— С чего бы мне его готовить? — Себастьян появился точно из тени, откидывая капюшон с головы.
— Себ! — воскликнула Изабелла, широко раскинув руки: — Да с того, что твой старкхевенский нрав раскусит только Создатель! Какими судьбами!
Фенрису показалось, что Изабелла слишком уж старательно виляла бёдрами для принца, когда подходила к нему, чтобы подать руку. Себ вместо рукопожатия коснулся губами смуглых пальцев. Иза наигранно смутилась.
— Я несказанно рад видеть вас. Обоих, — Себастьян кивнул Фенрису, и он поклонился в ответ.
При всей невинности встречи принц выглядел озадаченным, а за спиной у него висел колчан с луком:
— На корабле кто-то ещё есть? — огляделся он.
Изабелла тут же насторожилась:
— Нет. Мы втроём.
А Фенрис-то было подумал, что бывший церковный брат решил вспомнить прошлое за кружкой вина.
— Я слышал, что ты умудрилась перевести корабль в легальное русло, — сказал принц. — Это правильно, у берегов Ривейна неспокойно.
Изабелла усмехнулась:
— И это ты мне говоришь! Когда Армада повысила плату за безопасность, я поняла, что мне куда выгодней отстёгивать в казну и уйти из дела.
— Не так-то просто уйти.
— Не будь я капитаном Изабеллой, — отмахнулась она. — Дела давно минувшие, теперь я стою здесь, застряв, как пробка в бутылке, и любуюсь красотами ночного Тантерваля. Надо сказать, это уже утомляет.
— Тогда у меня для вас есть выгодное предложение, капитан. Предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Изабелла повела плечами. Ей тоже не понравился тон, которым это произнёс принц.
— Прости, Фенрис, это только для капитана, — он уверенным шагом направился в каюту Изабеллы, и пиратка нехотя проследовала за ним.
Фенрис привычно встал под дверью, обратившись в слух. Но так ничего и не услышал, как ни старался.


Рассвет встретил их утренним туманом, который уже спустя несколько часов рассеялся, предоставив место ослепительному солнцу, рассыпавшему солнечные зайчики по воде. Стрекозы крутились над поверхностью, ловя нерасторопных мух. Тантерваль проснулся, затрубили горны, затрещали трещотки, но здесь, за чертой праздника, царила неимоверная скука.
Изабелла и Себастьян закончили беседу только под утро, и Фенрис угрюмо просверлил ему спину взглядом, когда тот наконец покинул корабль. Изабелла томно потянулась, подставив руки солнцу, довольная донельзя.
Он фыркнул.
— Ну что ещё? — спросила Изабелла.
— Это того стоило?
Она пожала плечами:
— У нас есть пропуск из города, работа на несколько месяцев вперёд и мы не попали под праведный гнев принца, который обещал сровнять с землёй Киркволл. Вряд ли он пощадил бы мой корабль. А ты чем-то недоволен.
— Он не знал о Хоук.
— Конечно, не знал, сладкий, и не узнает, — она снова потянулась, теперь чтобы потрепать его по голове, но Фенрис брезгливо увернулся.
— Да ты ревнуешь! — воскликнула Изабелла, разгадав тайну мрачного настроения эльфа. Ещё более мрачного, чем обычно.
— Вовсе нет, — буркнул он, но прозвучало неубедительно.
— Это так заводит, — не унималась она, тыкая пальцем ему в грудь.
— О-о-о, перестань, — возвёл он глаза горе.
— Нет, это действительно очень заводит, — удивилась сама себе Изабелла, отпрянув от него и постучав пальцем по губам.
— Женщина, ты… ты невыносима, — сдался Фенрис.
— Да! Ты улыбнулся! — пиратка звонко засмеялась: — Сходи-ка за Андерсом и Мариан, собери мою похмельную команду по городу — увольнительная кончилась. Пора снова в путь!
Фенрис усмехнулся под нос — она знала, как следует просить. В конце концов, даже неприятные приказы Изабеллы пробуждали чувство долга и нужности не только самому себе.


— Иза, только признайся, — Мариан стояла по левую сторону от капитана, Фенрис по правую, облокотившись на бортик, — ты ведь не собираешься отпускать нас в Неварре?
Пиратка загадочно улыбнулась ей в ответ. Хоук вздохнула и закрыла глаза. Прохладный встречный ветер трепал её короткие волосы.
— Сетка, — сообщил Фенрис.
Они подошли к заграждению на опасное для днища корабля расстояние.
— Вот сейчас и узнаем, человек слова наш Себастьян или трепло, — Изабелла откинулась от перил и направилась к рулевому.
Мариан и Фенрис остались одни.
Он долго думал, стоит ли спрашивать её о скором расставании, тем более сейчас, когда её лицо впервые за несколько недель выглядит умиротворённым.
Хоук первая начала разговор, предугадав его вопрос:
— Мы когда-нибудь отправимся в Тевинтер.
Фенрис молчал, и она пояснила:
— И наши пути разойдутся если не сейчас, то в будущем, так или иначе. Справедливость слишком крепко засел в Андерсе, и я не могу оставить всё просто так. Если Империя действительно настолько хороша в познании Тени, то я переверну её, чтобы найти способ выгнать зловредного духа.
— У него неплохо получается его контролировать, — признался Фенрис. — Тогда, в таверне. Я успел испугаться.
— Поверь, я уже не боюсь.
— Держишь поближе к подушке дубинку?
Мариан засмеялась, но невесело:
— Если бы всё было так просто.
Корабль вот-вот должен был пересечь металлические сети, но ни толчка, ни страшного хруста ломающихся досок не последовало.
— Тевинтер — скверное место для раба, — расслабившись, продолжил Фенрис, — и, прямо скажем, скверное для всех неудачников, кому не повезло родиться не магом или эльфом. Но для тебя… я уверен, что ты справишься. А если что-то пойдёт не так, то на пару со своим одержимым взорвёте башню Архонта, чем вызовете мою благодарность.
— Йо-хо-хо! — воскликнула Изабелла, указывая на пустой горизонт. — Вы посмотрите, какая прелесть — мы снова движемся вперёд!
Да, снова вперёд. А это значит, что их путь ещё не закончен. Значит, ещё не время расставаться, и Создатель подскажет, когда оно наступит и наступит ли вообще.
На палубу поднялся Андерс, помятый ото сна: опять он то ли кого-то лечил, то ли боролся с запретом Справедливости и позволил себе напиться. Осунувшийся, измотанный, полудикий, он всё-таки улыбался и позволял себе быть счастливым. Маг подошёл к Мариан и наклонился для поцелуя. Фенрис поскорее отвернулся и поспешил убраться, чтобы не смотреть на эти телячьи нежности. Он направился наверх, к Изабелле. Хотелось просто стоять с ней рядом и слушать отборную пиратскую брань. Смотреть, как брызги воды блестят на полной груди, как сверкает золото украшений на полуденном солнце и слепит куда сильней доспехов Себастьяна. О нём он тоже, кстати, спросит, высказав, что думает об этом праведнике. Но потом Изабелла засмеётся и назовёт его каким-нибудь дурацким уменьшительно-ласкательным прозвищем. И он поморщится от подобной глупости, но внутри разольётся тепло. Всё это потому, что капитан Изабелла умеет находить подход к своей команде.
И ничего личного, конечно же.