Вместо Эпилога

Солнце лениво ползло вверх из-за горизонта, заливая багряным светом верхушки высоких сосен. Природа просыпалась, начинался новый день. Казалось, всё живое ловило момент рассветного действа, впитывало тёплые лучи земного светила, наслаждалось утренней прохладой, живительным щебетом ранних птиц.

Она неторопливо встала, плеснула в еле тлевший костёр остатками воды из кружки и закидала пепелище землёй. Закинув на плечо походную сумку, женщина лёгким шагом зашагала по тропе. При ней не было видно оружия и не было доспеха, её тело скрывал походный плащ да лёгкая льняная рубаха с кожаными штанами. Однако любой опытный воин, окинувший её быстрым взглядом, сказал бы, что она опасный противник. Походку хищного зверя не скрыть за плащами.

Наша путница остановилась и достала из складок старый серебряный медальон на цепочке. Она грустно, но тепло ему улыбнулась, как улыбаются в моменты ностальгии.
«…Знаешь, что хорошего в этом Море, он так всех сплачивает». Яркая картинка встречи возникла в её голове, как будто всё происходило только вчера.
«Ты всегда был мальчишкой. Мальчишкой, который заставил меня улыбаться».
Она не злилась на него, о, нет. То, что он оставил её тогда, на Собрании земель — было его выбором, её же выбор сделал бы его несчастным. Она знала, что у этой истории не будет счастливого конца. Слишком много жертв, слишком много крови, слишком мало всего этого для любви. Слишком поздно… Тогда почему, когда он уходил, она не смогла ничего сказать? Смотрела ему в спину и молила Создателя, чтобы он обернулся. Почему так болит старый шрам, оставленный шипами розы, которую она, с силой сжав в ладони, сломала на части, а потом бросила на тушу мёртвого Архидемона?
«…Скажи мне, что это не так! Или мне показалось, и себя дурачу? Правда, дурачу…» Его голос снова колыхнул память.
«Нет, никогда я тебя не дурачила. Всё было с тобой настолько естественным, ты не представляешь. Но то, что я делала в путешествии, было настолько же противоречивым и неестественным мне. Я не могла по-другому, ты не понимал меня, а я не могла сказать, не могла объяснить, потому что ты бы всё равно не понял. Я сама потерялась в себе, не знала, что реальность, а что плод моих фантазий. И я принимала разные решения ради общего блага. И это решение было правильным. И мы оба это знаем».

Да, женщина эта некогда была советником королевы Аноры Ферелденской, Серым Стражем, остановившим Мор, человеком, объединившим великий орден Стражей и укрепившим его власть, героем, политиком, тактиком, великим воином… но в первую очередь она была просто женщиной.
Она погладила кончиком указательного пальца резьбу на медальоне и убрала его обратно в карман. Она никогда не носила его на шее. Это был его медальон, она должна была отдать его, когда нашла в замке Эамона, но не успела. О, если перечислять, что она не успела… Ей снова стали сниться кошмары.

Лесная тропа выходила на торговый тракт, весенние грозы разбили дорогу, и сейчас колея превратилась в вязкое болото. Двигаться по такой дороге было очень сложно, сапоги постоянно утопали в земле по щиколотки, и каждый шаг сопровождался громким чавканьем грязи. Вдоль тракта росли широколиственные деревья с густым подлеском, поэтому идти рядом по лесу, как назло, не получалось. Женщина тихо выругалась, прибавив час к дороге до города. В лужах отражалось лиловое рассветное небо, солнце поднималось всё выше. Через полчаса топкая дорога сменилась широким сухим полем. Тем не менее ноги уже промокли насквозь, но так хоть идти стало легче. Далеко на горизонте виднелись шпили городских башен.

Примерно на середине поля привычная утренняя симфония звуков сменилась неестественной тишиной. Женщина напряглась, но шага не сбавила, руки её мягко легли на эфесы кинжалов под плащом, а тело скрутилось в тугую пружину, готовую при первом же шорохе сорваться.
Первый огненный шар был брошен ей в спину, но цели не настиг. Быстрее, чем сама мысль заклинания, путница прыгнула в сторону и метнула кинжал в направлении нападавшего. Невидимый противник захрипел, глухо ударился о землю и стих, а его заклинание осыпалось, обнаружив остальную группу порождений тьмы из десятка тварей. Генлоки бросились в ближний бой, оскалив клыки и злобно рыча. Женщина ловким прыжком кинулась в гущу врагов, скашивая генлоков одного за другим, как серпом пшеницу.
Бой длился от силы полминуты. Отерев о траву один кинжал и вытащив из горла эмиссара второй, путница бегло осмотрелась по сторонам и невозмутимо продолжила путь.
 «Если мы не найдём их, то они найдут нас. Не стоит терять бдительности. Сейчас я почти пропустила первый удар. Если бы не чутьё Серого Стража — гореть мне в волшебном пламени. И откуда вы только берётесь, твари, после стольких лет».

Остаток пути прошёл без приключений, женщина свободно вошла в ворота столицы, стража даже не остановила её.
Распахнув двери таверны, путница прошла внутрь. Было ещё рано для гуляний, поэтому сонный трактирщик нехотя протянул ей ключ от комнаты и, зевая, поинтересовался, желает ли леди чего-нибудь искушать. Леди отказалась, но в комнату не прошла, а наклонилась к трактирщику.
— Мне интересно кое-что, — женщина кинула на стойку пару медных монет за выпивку и сплетни.
Трактирщик сразу оживился, почуяв запах новых россказней (или старых, которые он был рад растрепать).
— Хе-е, дык не стесняйтеся, спрашивайте, старый Гилберт расскажет, что слыхал, — он улыбнулся в свои пятнадцать зубов, а их сочетание со щетиной недельной давности довершили образ трактирщика. По всей видимости, тот любил налегать на выпивку.
«Ему бы конюшни чистить, а не в столичной таверне работать. И на чём только его заведение ещё держится?» — подумала она.
Она не знала, стоит ли начинать расспросы. Да и есть ли в этом смысл, когда тайная разведка Ферелдена, гильдия Антиванских Воронов, орлессианские шпионы, Серые Стражи и все маги этой земли в её распоряжении! Когда она отправляла отряд за отрядом, и каждый из них возвращался с пустыми руками или говорил, что не стоит продолжать искать, она не верила им. Тогда женщина сама отправилась на поиски. Десять лет тщетно собирала крупицы слухов в одну мозаику, склеивала осколки фраз. И что же? Дорога привела её в Денерим, откуда всё началось. Она искренне верила, что это знак свыше.
— Что вы слышали о спутниках Серого Стража, который остановил Мор? — тихо и неуловимо, словно шелест листвы, качающий лёгкий ветерок, путница задала вопрос. Глаз её не было видно из-под глубокого капюшона, поэтому трактирщик не сразу понял, откуда ему послышались слова. Он пугливо глянул себе за спину, отгоняя наваждение, а потом догадался, что к нему обратилась ранняя гостья. Гилберт слегка отшатнулся от женщины.
— Дык это все знают! Ей-богу! Вы откуда пришли? — слова нервно слетели с его губ.
— Мне интересен только один человек. Алистер. Что случилось с ним? — она скинула капюшон. Её волосы небрежно рассыпались по плечам. На обветренном лице был неровный загар далёкого странника, в глазах её поселилась глубокая печаль, а в их уголках уже давно залегли первые морщины.
— Алистер, говорите… — трактирщик сменил тон, его деревенский говор исчез. Он задумчиво почесал подбородок, думая, с чего начать.
— Я думаю, вам известно, что после того, как состоялось Собрание земель, в последний раз его видели в порту, он нанимался на корабль, уходящий в Амарантайн.
— Да, только это мне и известно… и что он таскался по тавернам. Тем не менее его видели живым в последний раз здесь, а мне нужно с ним поговорить, — последние слова она произнесла как-то отрешённо, будто разговаривая сама с собой.
— Только не говорите, что политикам опять понадобился кандидат на престол! Неудачная это идея, говорю вам! — трактирщик скрестил руки на груди и сокрушенно покачал головой.
— Престол… Так, значит, вы его видели? Значит, он в Денериме, — голос женщины стал дрожать, а дыхание прерывистым и частым от волнения. — Где он?
— Я-я-я… Ну, думаю, что вам не стоит туда идти. Эх, ладно, в нижней комнате, как зайдёте в коридор вниз по лестнице, сразу налево. Дверь со сломанной ручкой, — трактирщик задумчиво проводил взглядом путницу, которая торопливо зашагала к лестнице. — Да поможет тебе Создатель…
Но его слова она уже не услышала.

Слетев ветром по лестнице, женщина поначалу дёрнулась открыть дверь, но потом резко остановилась, застыв статуей у двери. Она поняла, что её радость встречи вряд ли оценят. Нет, она вполне себе представляла, что с течением времени изменяются целые города и страны. И всё же с наступлением этого момента в реальности её разум пришёл в себя, с ужасом осознав, что прошло уже пятнадцать лет с момента их расставания. Как же тогда мог измениться человек! Назад дороги нет, она не должна сдаваться сейчас. Решившись, она всё же слегка толкнула дверь, приоткрыв узкую щель, а потом робко просочилась внутрь, как опоздавшая ученица.
Напротив двери стояла тёмная фигура, отвернувшаяся спиной к двери. На вошедшую гостью она никак не отреагировала. Кажется, неловкая пауза переросла было все допустимые границы, как всё же ожидающий силуэт повернулся к женщине лицом, раскинув виновато руки и сдержанно улыбнувшись.
Женщина сдавленно выдохнула и оперлась телом о дверь, медленно сползая на корточки вниз. Она устало подняла глаза, без всякого интереса посмотрев на встречавшего её человека. Это был мужчина. Но не тот мужчина.
— Я почему-то знала, что всё было напрасно, Зев.
А потом она заплакала. Скупо и плавно по её щеке скатилась слеза-росинка, не спешившая упасть на ворот рубахи. А потом он сел рядом и, глядя в потолок, молчал. Он знал, когда с ней нужно молчать. Он знал многое об этой женщине, о чём, кажется, даже она не всегда догадывалась.
— Эй, я рад тебя видеть, — сказал он, когда она в панике металась по комнате загнанным волком в клетке.
— Ты же знала, что шансов у нас почти не было, — говорил он, когда она рухнула вниз лицом на кровать.
— Слухи говорят, похожий мужчина шёл на юг… — вселял он ей надежду, когда она собралась выйти из комнаты.
— Тогда на юг, — и она вышла, громко захлопнув за собой дверь.

Они вышли на рассвете, который был ещё более прекрасным, чем тот, который она встретила вчера. Они шли, и лишь только ей был известен конец их пути. Конец её пути, от которого на сердце становилось тяжело. А ветер трепал их плащи, донося до далёких путников обрывки её песни:


По прошествии нескольких лет недалеко от Остагара группа молодых хасиндов нашла интересную поляну. Возле небольшого кургана, любовно ухоженного, возвышающегося над остальным полем так, что, казалось, золотое солнце балует это место особенно ласково своими лучами, стоял камень, на котором по-эльфийски была выбита фраза: «Хорони прошлое вместе с пустыми надеждами», а у подножия его лежала недавно срезанная, нежная красная роза.