Кадр из Башни. Глава четвертая. История дикоземельная. Взрывай и беги

Зима в этом году оказалась ранняя. Обычно снег выпадал в середине-конце фрумента, но вот он едва начался, а всё вокруг уже устлано белым пушистым ковром неглубокого, но зато липкого снега. Я в очередной раз с раздражением оббила друг о друга тёплые зимние сапоги — идти с килограммом снега на каждой ноге было тяжело и неудобно. Но какой же ужас начнётся, когда сугробы вырастут по пояс, как обещали мне мои товарищи? А я, дура, ещё хотела увидеть зиму своими глазами. Получай, пожалуйста, даже раньше срока. Мурзик рядом со мной недовольно выкусывал ледышки с лап. Ему тоже приходилось несладко.
Мы возвращались с поля битвы при Остагаре. Случайная встреча в Баннах с охранником короля... как там бишь его? и вот, забыв про урну с прахом Андрасте, со мной во главе, наш отряд поскорее помчался спасать важную дипломатическую переписку. Заодно сделали всё-таки доброе дело — похоронили Кайлана и раздали на орехи порождениям тьмы, имевшим глупость остаться около крепости. Сейчас Алистер бережно нёс в своём рюкзаке доспехи брата, оказавшиеся ему впору, а у меня на поясе висел меч короля Мэрика. Ножен к нему, разумеется, не существовало, но это даже к лучшему — один только взгляд на золотые руны клинка успокаивал меня, а прикосновение к рукояти дарило тепло и чистоту, как будто... как будто бы скверна внутри отступала под магическим сиянием тайных знаков. Я не согласилась бы расстаться с этим мечом за все сокровища мира, хотя Алистер, наверное, хотел бы к доспехам и щиту получить меч своего отца.
— Ты задумчива в последнее время, — отметила Винн, догоняя меня. К счастью, пожилая волшебница не оказалась такой развалиной, какой выглядела, и выдерживала наш темп, который, кстати сказать, выходил всё быстрее и быстрее, потому что задерживающая всех я уже почти не уступала своим спутникам.
— Я... мне есть над чем поразмыслить, Винн, — вымучила из себя лёгкую улыбку я. Впрочем, она была до того натянута, что волшебница только посмотрела на меня с непередаваемым сочувствием. Откуда в ней столько этого? Доброты, заботливости? Такое впечатление, что я могла бы рассказать ей обо всех своих тревогах, и Винн, как и Ирвинг когда-то, развеяла бы их одним только своим ласковым голосом. Но я никому и ничего не могла рассказать. Потому что не знала, как. Потому что, если бы и смогла, меня бы никто не понял, это было только моё. Потому что-то во мне менялось с каждым днём всё сильнее.
— Опять грустишь? — подвалила с другой стороны ко мне Лелиана, шумная и тёплая, заграбастав за плечи и прижав к себе. Такой она нравилась мне гораздо больше, чем когда на неё нападал приступ андрастианства, любви к Создателю и уверенности в том, что тот посылал ей какие-то знаки. Со светской Лелианой всегда было о чём поговорить, над чем-то посмеяться или пошушукаться чисто по-женски. — Хочешь, одну штуку покажу? — предложила мне бард, ярко блестя глазами. Что-то там она задумала... Не дожидаясь моего неуверенного кивка, рыженькая быстро отбежала в сторону, наклонилась, зачерпнула снега в руку...
— Ай! — потёрла я плечо, ушибленное снежным комком, и отряхнула хвост. Бард весело рассмеялась, глядя в мои ничего не понимающие глаза, но её смех прервал такой же снаряд, сбивший с головы Лелианы лисью шапку.
— Набрасываться нехорошо, — поучительно заявил Алистер, лепя ещё один снежный комок. — Сол, давай с нами в снежки, это весело! — он размахнулся и кинул снежок уже в меня, но я успела увернуться, а храмовник особенно удачно получил снега за шиворот от Лелианы, кидавшейся с той же меткостью, что и стреляла. Я по-боевому шмыгнула носом, и тоже наклонилась, лепя себе «орудие труда». Никогда не играла в эти самые снежки, но, судя по всему, это и впрямь весело. Все против всех? Отлично!
Я зайцем метнулась в сторону деревьев, едва заметила, что храмовник и бард, накидавшись друг в друга, хором развернулись в мою сторону. Стволы прикрыли меня от летящих комков, а вот я на бегу удачно попала Алистеру в грудь. На этом моё везение закончилось, потому что Лелиана ловко кинула снежок, угодив мне между лопаток, и я на полной скорости плюхулась лицом в снег.
— Лежачего не бить! — возопила я, прочистив глаза и увидев несущихся ко мне товарищей с самыми коварными намерениями на лицах.
— Мы и не будем — только в снег закопаем! — радостно пообещала мне Лелиана, вырываясь вперёд. Я издала протестующие звуки и поскорее вскочила на ноги, возобновляя забег. У меня над ухом просвистел ещё один снежок. На бегу я слепила свой, остановилась, прицелилась, размахнулась и...
— Не примешивайте меня в ваши глупые игры! — возмутилась Морриган, тщетно пытаясь поправить испорченную причёску, пока сконфуженную меня догнали, повалили в снег и мутузили Алистер с Лелианой. Я отбивалась, швыряя в них снег и целясь за шиворот, чтобы знали, как всей толпой наваливаться на одну несчастную меня, но пока мои успехи ограничились только нечаянным синяком у храмовника на скуле.
— Они не глупые! — возмутилась в ответ Лелиана, отвлекаясь на секунду, и я коварно выскользнула из их хватки, обрадовав барда снежком в затылок, прежде чем перепрыгнуть через Алистера и гордо ринуться в обратном направлении к дороге.
— Точно, ничего подобного! — поддержал её храмовник, кидаясь снежком то ли в меня, то ли в Морриган, но попав случайно в Муризка. Пёс гавкнул в сторону молодого Тейрина и потрусил поближе к Стэну — кидаться в направлении, где даже теоретически мог оказаться кунари, мы подсознательно боялись.
Ведьма только сердито поджала губы, собираясь с достоинством уйти, но прицельный снежок рыжего барда всё-таки вывел её из себя. Она даже потянулась за посохом, чтобы устроить что-нибудь нехорошее, но тут до неё добежала я и, тормозя, ухватилась за руку Морриган, не дав ей закончить движение.
— Мы им отомстим, — клятвенно пообещала я ведьме из чувства солидарности всего магического братства. И вообще, не с теми связались эти церковники, не с теми!
— Как? — скептически покосилась на меня Морриган, явно не веря в мою способность управиться с этой мерзко хихикающей парочкой, явно готовящей какую-то каверзу.
— Страшно, — наконец решила я, почесав у себя в затылке. В моём сознании ярко вспыхнула идея, и я азартно потёрла ручками, становясь похожей на Мурзика, заметившего белку. — Так, я — направо, ты — налево! — бодро скомандовала я, и — о чудо! — мы синхронно рванули в разные стороны, без выяснения, кто стоит выше на вертикали власти. Прямо там, где мы стояли, приземлились два снежка, но мы с Морриган уже слаженно брали в клещи этих воображал. У Алистера явно имелось большое желание поквитаться за все колкости в свой адрес, и он обложил ведьму плотным снежным огнём, а вот Лелиана развернулась в мою сторону. Я увернулась от одного снежка, получила вторым в живот, кинула свой в сторону рыжей, заставив её сбить прицел, а потом резво плюхнулась на одно колено, вытягивая руки перед собой...
Храмовник и бард ещё секунду твёрдо стояли, а потом дружно поехали на поперечный шпагат, ругаясь, неуклюже махая руками и тщетно пытаясь сохранить равновесие. Я мерзко захихикала, глядя, как Лелиана со всего размаха приземляется на лёд попкой, громко прося Создателя разобраться наконец с этими проклятыми магами, а Алистер молча и отважно пытается как-то добраться до края ловушки, что было не так просто в его оказавшихся ужасно скользкими сапогах. Даже Морриган не могла удержать улыбки, хотя старалась держать марку и не ржать совсем уж во весь голос. Впрочем, вскоре воззвания церковницы к Создателю и его справедливости возымели своё действие: покатываясь со смеху, я неосторожно сделала шаг... и сама с воплем поехала вперёд, точно так же размахивая руками не в состоянии остановиться. Я тут же заперебирала ножками, чтобы не упасть на лёд, разогналась... Ой, мамочки! Поверхность так и норовила уйти из-под ног, а спина прогнуться назад, и я бы обязательно грохнулась, если бы мне не подвернулся Алистер, уже почти добравшийся до вожделенного нормального снега. Вопя и пытаясь расцепиться, мы проехали ещё дальше, захватывая по пути Лелиану, или она сама к нам прицепилась, чтобы было веселее, и всей толпой плюхнулись в сугроб, так вовремя оказавшийся рядом.
— Не морозь дорогу другому, сама на ней поскользнешься, — перефразировала поговорку бард, старательно мутузя меня в снегу, не давая даже раскрыть рта и взмолиться о пощаде. Ай, я же сейчас задохнусь!
— Ну и что вы тут устроили? — возникла над нами Винн со всеми позабытой шапкой Лелианы в руках. Церковница сразу же забыла обо мне и потянулась к своему предмету одежды, чтобы поскорее натянуть тёплый мех на покрасневшие от холода уши.
— Отрабатываем командные взаимодействия, — отозвалась из снега я, старательно отряхивая волосы. У-у, всю причёску мне испортили! — Взятие противника в клещи и нестандартное использование магии, — с умным видом, насколько он был возможен для человека в расстегнувшемся и сбившемся полушубке, тремя тёплыми кофтами под ним, похожего на сугроб на ножках, заявила я, под прыскающий смех Алистера и Лелианы. Я подняла глаза к голубому небу с по-зимнему ярким и холодным солнцем: разгорячённая и мокрая, я никогда не чувствовала такого пьянящего ощущения счастья и любви ко всему миру и вот к этим конкретным людям вместе взятым: заботливо ворчащей Винн, пихающимся Алистеру и Лелиане и даже к Морриган, пусть она хоть трижды болотная жаба. Они были теми, кого можно назвать друзьями — не раз прикрывавшими в бою мою спину, делившими все радости и горести по-честному вместе со мной, надёжными, преданными, стойкими... А ещё есть Зевран, бабник и прохидней, но знающий цену своему слову и чужому доверию, Стэн, молчаливый и крепкий, как скала, и, конечно, Мурзик, несущийся ко мне с явным намерением выразить всю свою любовь к хозяйке, как ему иногда вдруг требовалось. Эх, если увижу Йована ещё хоть раз — обниму и расцелую. Потому что если бы этот идиот не задумал сбежать из Башни, вполне возможно, что я так никогда бы и не узнала всех их. И это было бы хуже любого Мора.

Костёр во тьме фрументской ночи горел и трещал особенно уютно. Около него толпились почти все мои товарищи, за исключением Морриган, на стоянках всегда державшейся особняком, и Мурзика, лежавшего рядом со мной, пока я перебирала наши вещи и пересчитывала финансы. Деньги посередь земель, по которым прошлась орда порождений тьмы, не сильно нужны, но уже скоро мы выйдем в обжитые места, а мой запас реагентов сильно истощился, спасибо Зеврану, клепающему яды себе, Лелиане и какому-то тому парню, о котором вечно упоминал, когда я спрашивала, зачем ему столько. А мне, между прочим, лириумные зелья нужны, и припарки целебные в нашем деле нарасхват идут. Хорошо, что теперь мне помогает с этим Винн, а то я иногда и не разгибалась, возясь с колбочками, настойками и разделочными досками. Седовласая волшебница вообще многое взяла в свои руки, улаживая дела о которых я только успевала подумать, а то и вовсе не учитывала. Да и в отряде её сильно уважали как самого старшего и мудрого члена, что, в принципе, было заслуженным отношением. Если бы ещё бы Винн относилась ко мне чуть серьёзнее...
Странно... Я пересчитала деньги в мешочке — все наши сбережения. Я учла, что нам нужно будет купить в ближайшей деревеньке после возвращения из Остагара, и отложила точную сумму, которую могла потратить — десять золотых и сорок три серебряные монеты. Но сейчас я нашла только семь с хвостиком и ещё пару грошей.
— Народ, — выползла я из палатки, привлекая к себе внимание товарищей. Они сгрудились вокруг котла, в котором что-то помешивал Алистер, единогласно избранный нашим поваром, потому что остальные или не умели готовить, или умели, но так сильно не хотели этого делать, что доверять им было нельзя, а я вообще зареклась брать в руки кухонный нож с тех пор, как лично перечистила три мешка картошки в качестве наказания. Я вообще часто оказывалась у очагов: зато всегда знала, что у нас будет на завтрак, обед и ужин, и через меня всегда можно было узнать, стоит идти сегодня в столовую или лучше поголодать, но остаться здоровым. Впрочем, сейчас у меня были другие проблемы.
— Братва, где деньги? — потрясла я мешочком, в котором сиротливо брякнули монеты. — Нет, если кому-то срочно понадобилась внеочередная доза лириума, печенек или новые бусики под туфли, я всё пойму, — я и впрямь была готова простить того несчастного идиота, пусть он и покусился на деньги, на которые, вообще-то, нам ещё мир спасать. — Но неужели было так трудно известить меня об этом? У своих крысятничаете, не по понятиям живёте, — мой расстроенный таким ужасным поведением вид мог бы отправить на покаяние в монастырь любого, даже самого зачерствелого душой татя, но не ту, которая оказалась повинна в исчезновении денег.
— Это я взяла, — сказал Винн, ничуть не смутясь от моей прочувственной речи. — Я посмотрела на наши одеяла, они совсем прохудились, так что нужно было купить новые. Да и тёплых вещей было маловато, поэтому мне понадобились деньги, — седовласая волшебница говорила просто и спокойно. Теперь понятно, откуда взялись эти новенькие одеяла, а я ещё удивилась. Они, конечно, поизносились, да и так никогда новыми не были, мы их покупали ещё в состоянии крайней финансовой нужды, но...
— Винн, тебе не кажется, что ты должна была хотя бы поставить меня в известность? — тихо спросила я. Мои товарищи напряглись и притихли, зная, что когда я понижаю голос, приближается буря с молниями, но Винн — мудрая, опытная, понимающая Винн — смотрела прямо мне в глаза, не выглядя хоть сколько-нибудь смущённой своим поступком.
— Солона, ну в самом-то деле, — вступилась за волшебницу Лелиана, когда пауза неприлично затянулась: всё это время мы играли со старшей чародейкой в гляделки, надеясь, что у противницы гонор закончится раньше, — это всего лишь...
— Молчи! — вскинула руку я, затыкая барда, но не отрывая взгляда от Винн. — Я хочу услышать, что она скажет, — мой тон явно призывал волшебницу к ответу, нагло и требовательно. Она посмотрела на меня так, что случись это пару месяцев назад, я бы тут же поджала хвост и скрылась подальше, пока не огребла очередную порцию воспитательных работ, но теперь если кто и заслуживал недельки на кухне, так это сама Винн. О да.
— Юная леди, — наконец соизволила ответить мне чародейка, проявляя первые признаки гнева: опасно сузившиеся глаза и преувеличенно вежливый тон. — Думаю, вам стоит поразмыслить над тем, в каком тоне вы говорите со...
— Я могу разговаривать в любом тоне с любым из вас!!! — бешено рявкнула я, захлёбываясь яростью от того, что моя команда выглядела полностью солидарной с Винн, подавленная авторитетом её возраста и опыта. Но когда я полоснула по ним взглядом, Алистер, Лелиана и Зевран тут же притихли, как мышки, надеясь, что буря пройдёт мимо, а Стэн был явно не прочь понаблюдать за дракой двух магов, подтверждающей всего его заявления насчёт нам подобных.
— Вот что, Винн, — стараясь сдерживать себя и тяжело дыша, сказала я, чувствуя только желание свернуть тощую старушечью шею, — у тебя два варианта, — магесса пренебрежительно фыркнула, но изобразила внимание. — Ты или признаёшь себя старой развалиной и пользуешься авторитетом, соответственным твоему возрасту и статусу, до тех пор, пока мы прямой дорогой не вернёмся в Башню, где я оставлю тебя греть ноги у камина и предаваться воспоминаниям о деньках боевой молодости, — этот вариант волшебницу явно не устраивал, так что я продолжила, ни кем не перебитая. — Либо ты считаешься полноценной боевой единицей, продолжаешь свой путь с нами и любую — повторяю, Винн, любую! — свою инициативу в первую очередь согласовываешь СО МНОЙ! — под конец я уже не выдержала, и рявкнула хуже архидемона, вызвав жалобный скулёж Мурзика за своей спиной. Но чародейка молчала, всё так же не отводя от меня глаз. Ужасно вежливо пожелав всем спокойной ночи, я скрылась в своей палатке.

Это... это было ужасное ощущение. Я сидела, сжавшись в комочек и обхватив колени руками, в темноте, но хотя бы не в одиночестве — пёс остался рядом, стараясь делать вид, что его тут нет, и от этого мне становилось только паршивее. Я знала, что поступила неправильно — я не должна была кричать на Винн, но... в то же время, я не чувствовала раскаяния. Это была самая настоящая шизофрения: Солона-маг робко пищала, что неплохо бы пойти и извиниться, потому что от ссоры со старшим чародеем нам хорошо не будет, но Солона-страж затыкала её своим гневным рычанием, считая непререкаемость своего авторитета первоочерёдным делом — кто встанет под наши знамёна, если мы даже своих спутников не можем привести к послушанию? Я заметила, что стала говорить о себе во множественном числе и боязливо поёжилась. Наверное, вот так вот и сходят с ума.
«Вспомни, раньше мы цепляли старших только ради того, чтобы понравиться сверстникам, чтобы казаться выше в их глазах,» — увещевала свою вторую половину Солона-маг. — «Мы всего лишь искали способ защититься от вечных насмешек, но сейчас нам вовсе не за чем с кем-то ссориться,» — как ещё чужачка могла стать «своей девчонкой»? Только делая то, чего хотели все, но боялись — высказать всё в лицо храмовникам, насолить им и лично Грегору, сбежать со скучной лекции строгого преподавателя и тому подобные глупости. А если она при этом и любимица Ирвинга...
«Мы — Серый Страж, нас должно уважать. Особенно тем, кто решил следовать за нами,» — неколебимо отрезала Солона-страж, надменно и холодно глядя на свою другую половину. — «Откуда ты знаешь, что однажды твоё мнение и мнение старухи не разминутся в самый неподходящий момент, и архидемон не полакомится вами как раз в середине вашего увлекательного диспута? » - дело Серых Стражей слишком ответственно, чтобы можно было рисковать им ради чьих-то привязанностей. Если исполнить этот долг можно только в окружении подчинённых, а не друзей — что ж... Видимо, так тому и быть.
«Не думай о себе слишком много,» — присоветовала ей Солона-маг. — «Ты Страж без году неделя, а уже лезешь спасать мир впереди всех».
«Ещё скажи, что это во мне демон гордыни завёлся,» — фыркнула Солона-страж, явно пренебрегая мнением своей трусливой коллеги.
«Пока нет, но если ты решишься использовать ту гадость, которую выторговала у демона в Редклифе — завёдется обязательно,» — нарисовала мрачное будущее Солона-маг, но в этой мрачности чувствовались отвращение и испуг. — «То-то храмовники обрадуются, узнав, что мы и впрямь подались в маги крови...»
«А ну заткнулись и слились в одну!» — рявкнула я на них, всерьёз испугавшись что скоро и впрямь разделюсь на двух вечно спорящих Солон, и меня отпустило. Фух, надо завязывать с активным приёмом лириума, иначе и свихнусь раньше, чем закончу с Мором.
Я посмотрела на свои руки, ярко белеющие в полумраке — я так и не загорела, а вот Лелиана до сих пор могла похвастать ровным золотистым оттенком кожи на видимых местах. Ничего, в следующем году буду обязательно принимать солнечные ванны, стану тёмной, как Стэн, то-то все удивятся!.. Мор и все его архидемоны, опять не о том думаю. Я и впрямь пошла на сделку с тем демоном — он сохранил свою шкуру, а я получила запретные знания, так же, как и знания от того эльфа — прямо в голову. Эх, если бы так могли учить в Башне... Мне всё чаще приходили в голову слова Дункана о том, что некоторые маги из Серой Стражи обращались к магии крови, чтобы уберечь своих товарищей. И чем тяжелее становилась борьба с порождениями тьмы, тем больше я размышляла над тем, что жизнь любого из моих товарищей — слишком большая цена за чистоплюйство. Но всё ещё не решалась порезать ладонь о клинок и сделать то, что могла бы, каждый раз видя перед глазами разочарованное лицо Ирвинга. Проклиная несовершенство мира, я свернулась калачиком в спальном мешке и прислушалась к разговору за стенами палатка. Обсуждали, разумеется, меня.
— Но я всё-таки не понимаю, что на неё нашло? — трогательно недоумевал Алистер, явно расстроенный моим резким обращением с Винн. У-у, перебежчик. Он у меня от котла не отойдет, не дам я ему сражаться и совершать подвиги — пусть сидит в лагере и готовит, больше от него проку не будет, предателя этакого.
— Ну, видишь ли, Алистер, иногда у женщин бывают такие дни, когда они ведут себя не совсем адекватно... — попыталась как-то помягче начать лекцию об особенностях женской физиологии со мной в качестве главного примера Лелиана, явно запинаясь и смущаясь. Впрочем, я бы лекцию о месячных циклах для храмовников тоже бы не потянула. Но она, конечно, молодец — ещё пусть попытается объяснить мой праведный гнев беременностью и сопровождающими её перепадами настроения! Впрочем, после недавно рассказанной истории об одном кадре из Башни, которая умудрилась забеременеть, и её убили храмовники, бард явно просекла, что мне это не грозит.
— Наш командир большую часть времени ведёт себя неадекватно, — весело хмыкнул Зевран, заставив меня подскочить и вылупиться в пространство. Это я-то себя неадекватно веду? Подумаешь застал меня разочек увлечённо роющейся в стэновом белье — я просто искала заначку, где он хранит печенье, мне кушать хотелось. Это ещё не повод делать выводы о моей адекватности! — Но обычно и впрямь ведёт себя посмирнее... Может это из-за неудовлетворённости? — вроде бы успокоившаяся, я вновь подпрыгнула, глотая дикое рычание. И этот туда же! Я полностью удовлетворена! Да вся денеримская «Жемчужина» не сравнится в умении буквально затрахивать меня с этими придурками! И это только одними их бредовыми идеями и проблемами, без участия любых частей тела! То у них ученики в лесу Бресилиан обретаются, то сёстры в Денериме находятся, то материнские книги теряются, то мечи. А кто вчера доказывал мне, что по графику очередь мыть посуду как раз мурзиковская и что с них взятки гладки? Мол, мабари достаточно умные для того, чтобы взять котелок в зубы и пойти поскрести его в ручье. Мурзик-то, конечно, помыл, когда я ему перед всей командой пару раз показала технологию, к нему претензий нет. Ну так они его ещё и готовить захотели научить...
— Нет, думаю, дело не в этом, — деликатно кашлянула более прозорливая Винн. — И давайте не будем об этом, лучше ляжем спать. Утро вечера мудренее, — я облегчённо выдохнула, больше не ожидая никаких бредовых идей, и как можно громче крикнула, чтобы Алистер не забыл, что первым на дежурстве стоит он. В лагере повисла смущённая тишина...

Сегодняшней ночью меня тревожили тяжёлые и дурацкие сны. Сначала две Солоны кричали друг на друга, а затем и вовсе сцепились в драке, катясь по наклонной прямо в услужливо открытую зубастую пасть архидемона; потом Ирвинг верхом на Каллене мчался прямо на меня, угрожающе выставив Пылающий Меч с ужасно грегоровским выражением клинка, а я не могла сдвинуться с места и стояла столбом до того самого момента, как меня не пронзила сталь, и ощущение было самым реалистичным; а под конец мне вновь приснился архидемон, что-то командующий полчищам порождений. Я наконец открыла глаза, и всех духов, транслирующих мне сны из Тени замучила ужасная икота, потому что первым делом я пожелала им сдохнуть в муках. Потом сладко потянулась, потёрла всё ещё болящий живот, пожелала приветственно гавкнувшему Мурзику доброго утра... И сообразила, что последний сон вовсе не был порождением моей больной фантазии.
— Подъё-о-о-ом!!! — рявкнула я, вылетая из палатки. Лагерь сонно зашевелился, но быстро очухался под моими ободряющими пинками, словесными и физическими. — Орда идёт сюда! Нас заметили!
— Точно... — подтвердил мои слова разом сбледнувший Алистер, так же ощущая приближение чего-то огромного и омерзительного, и вокруг закрутилась круговерть сборов. Что-то было необходимо взять с собой, но что-то придётся бросить, иначе лишняя тяжесть будет стоить нам жизней. Я бегала вместе со всеми, даже не успев натянуть что-нибудь поверх кофт и шерстяных штанов, в которых спала, например, доспех, если придётся сражаться с разведчиками или головным отрядом. В мешки в спешном порядке были уложены часть продуктов, ингредиенты для зелий и ловушек, запасные стрелы, болты и клинки. Я лишний раз порадовалась, что велела Бодану с сыном и эмиссарам дожидаться нас в ближайшем посёлке, чтобы не мешались под ногами. Сейчас они могли бы нас замедлить. Алистер решился одеть доспехи Кайлана, хотя они нуждались в подгонке под него, чтобы не бросать их, а вместо них оставить свою старую броню. Надеюсь, его сентиментальность не сыграет с нами злую шутку. Другим же запасные части доспехов пришлось бросить, натянув то, в чём каждый был уверен. Оставили мы и палатки с одеялами раздора, даже не вспомнив, что вчера из-за них было. Я ни на минуту не останавливалась на месте, строго следя за сборами. Пришлось велеть Морриган выкинуть всю ту коллекцию украшений, что мы ей скупили по пути — куда лучше взять травы и зелья, а цацки весят немало. Ведьма была готова бросить скорее меня, чем драгоценности, но всё-таки послушалась, дико скрежеща зубами. Вокруг творился сущий бедлам. Лелиана в отчаянии искала запасные тетивы, которые куда-то положила, но не могла вспомнить куда. Винн в суматохе нечаянно порвала лямку своего рюкзака и теперь срочно его зашивала, то и дело укалываясь иглой. Стэн не суетился, но ругался под нос на своём языке, видимо, у него тоже было не всё в порядке. Гул стал отчётливее, разбившись на однородный фоновый шум и хорошо различимые отдельные мерзкие и вкрадчивые голоса. Кажется, часть порождений и впрямь ушла вперёд и теперь была совсем близко от нас. Я отправила Зеврана следить за подступами к лагерю, зная, что никто лучше эльфа не сможет найти укрытие даже под самым носом тварей. Мы надели мешки на плечи, и я отправила большую часть отряда вперёд, оставшись с Алистером и бдящим Вороном прикрывать отступление. Я не видела выражения лица храмовника из-за шлема, но была готова поспорить, что он бледен, как мел. Я точно выглядела не лучше. Мы были под самым носом у орды, натравленной на нас архидемоном, всё-таки почуявшим угрозу от своих извечных врагов.
Интересно, а будет кому прийти и похоронить нас?
— Они близко, — хором сказали мы, переглянувшись. Зевран заметил приближение разведчиков по чёрному шевелению на фоне белого снега, я и Алистер почувствовали их. Совсем, совсем близко. Эльф без лишних слов вскинул арбалет, и под треньканье тетивы первое порождение пало. Твари взвыли и ускорились, так что мы со вторым Стражем встали рядом с Вороном, не видя смысла больше таиться. Впрочем, нам вскоре пришлось всем троим плюхнуться на землю, потому что у порождений оказались свои стрелки.
— Солона, сделай что-нибудь, или мы тут пролежим до подхода основных сил, — зашипел на меня храмовник, но я только недовольно покосилась в его сторону — а то я и сама не сообразила. Просто у меня туго с площадными заклинаниями, по этой части у нас Морриган. Я же... Нас крыли стрелами и, наверное, своими ругательствами примерно десяток гарлоков, и на одного из центральных я наложила заклинание живой бомбы. Одна «ледяная хватка» — и под бодрый чавкающий звук мы смогли встать в полный рост, чтобы принять ближний бой с добежавшими до нас крикунами. Меч Мэрика оказался хорош не только на вид, но и в деле, кроша тварей в мелкую капусту. Четыре крикуна, «лишний» из которых был джентельменски уступлен даме, не доставили нам много хлопот, и мы бросились догонять остальной отряд.
Не могу назвать себя следопытом, но отпечатки на нетронутом никем другим снежном ковре были отчётливо видны и вели к плитам Имперского тракта, следуя по которому мы сюда и пришли, иногда отклоняясь, чтобы разминуться со слишком большими отрядами порождений. Но если их коллективный разум хоть сколько-нибудь умён, нас будут ждать именно там.
Бежать по снегу было ещё труднее, чем идти. Хоть снег не лип к металлическим сапогам, зато эти самые сапоги так и норовили поскользнуться. Да и дышать морозным воздухом было больно, мороз, проникая внутрь, невыносимо обжигал. Но я не могла позволить себе остановиться, как требовал испуганный тяжестью доспехов и рюкзака организм.
— Что там? — встревожено спросила Винн, когда мы присоединились к остальным своим товарищам. Все выглядели несколько напуганными, но старательно не подавали виду. Я не ответила чародейке, пользуясь минуткой, чтобы перевести дыхание. Впрочем, и так понятно, что там. Они следуют за нами. То есть, не за всеми нами, а только за мной и Алистером, потому что чуют именно нас. Но если Стражей не будет...
— Алистер, раздевайся, — приказала я, бодро снимая свой комплект под звонкое бряцание. — В броне нам будет неудобно этим заниматься, — но Страж почему-то не поторопился исполнить моё распоряжение, капитально зависнув.
— Ч-чем — этим? — не понял он, смотря на меня воловьими глазами и ужасно напоминая Каллена. Остальные тоже подозрительно притихли и косились на меня самыми странными взглядами, словно я сказала что-то совершенно не подходящее в данной ситуации.
— Бегом, разумеется, — невозмутимо пояснила я, и братва слаженно издала облегчённый вздох. Хм, а что я такого могла ему предложить? Иногда я их совершенно не понимаю.
— Солона, что ты задумала? — сурово спросила у меня Винн, пока я избавлялась от поддоспешника, решив, что даже эти стёганые вещи — лишняя для меня тяжесть.
— Наше спасение, — всё так же невозмутимо ответила я, слишком занятая собственными размышлениями, чтобы напоминать чародейке, что она должна меня слушаться, как родную маму. Почему-то я была твёрдо уверена, что сейчас, если я скажу ей «жаба», Винн будет прыгать и квакать — настолько собранной и властной я ощущала себя, а пожилую волшебницу встревоженной и растерянной. — Карманы тоже выворачивай, у тебя там наверняка ещё пара лишних килограммов заныкана, — присоветовала я Алистеру.
Ещё немного подумав, я вытрясла Лелиану из её сапог того самого ужасного ферелденского фасона — уродливых, тёплых, крепких и устойчивых. Барду, конечно, тоже придётся побегать, но мне нужнее, благо размеры ног у нас тоже примерно одни и те же. Правда, «обновка» чуть-чуть жала мне по бокам, но это было терпимо. Закончив с переобуваниями, я наконец снизошла до пояснений.
— За вами они не пойдут — им нужны только Стражи. Поэтому мы с Алистером уведём их в сторону. Вы же продолжите двигаться по тракту, — я указала в нужном направлении, и все хором обернулись на заснеженную каменную дорогу. — Там есть ещё одна группа порождений, но не такая большая, так что готовьтесь прорываться с боем. А теперь всё, бегите! — скомандовала я, чувствуя, что если кому-то вздумается что-нибудь спросить, я возьму его с собой в качестве приманки для порождений. Но моя команда только переглянулась и бодро потрусила вдоль по тракту, оставив меня с Алистером в одиночестве на дороге.
— Храни вас Создатель, — только и напутствовала нас Лелиана и, убегая, оглядывалась несколько раз через плечо с тревожным видом.
Мы тоже не стали стоять на месте слишком долго и бросились перпендикулярно тракту, буквально чувствуя, что преследующие нас порождения разворачиваются вслед за нами. Их численность стала ощущаться точнее — не вся орда, но довольно большая группа.
Хватит, чтобы навсегда успокоить двух Стражей.
И всё, что оставалось — бежать. Снег под ярким солнцем слепил глаза, заставлял зажмуриться, я едва видела дорогу под своими ногами, несколько раз спотыкалась, вовремя подхваченная Алистером — и так же подлавливала его, когда храмовник в очередной раз вознамеривался нырнуть ласточкой в сугроб. Тёмные стволы слились в одну неразличимую полосу. Холодный воздух сжигал внутренности, и пот застилал глаза, хотя сегодня было морозно. Но твари нас явно догоняли, шёпот скверны всё четче и чётче отдавался в моих ушах, требуя, чтобы я слушалась этого зова и не перечила ему своими глупыми попытками отсрочить неизбежное. Ты всё равно будешь с нами! Ты всё равно будешь наша! Я вслушивалась в скрип снега под ногами и наше с Алистером тяжёлое сопение, пытаясь как-то отвлечься от этого назойливого голоса. Когда вокруг тебя разговаривают товарищи, это переживается легче.
— Им не надоест! — крикнул мне Алистер, намекая, что силы у нас кончатся гораздо раньше, чем у порождений. Их поддерживает скверна, а нам надо регулярно кушать и спать. Но развернуться и дать бой — тоже не лучшая идея. Мне в очреденой раз предстояло придумать какой-нибудь гениальный план, быстро и на бегу — а всё потому, что имела неосторожность назваться главной в этой шайке!
— Намёк поняла, — кивнула я Стражу, не сбавляя темпа. За спиной уже отчётливо слышались глумливые вопли тварей и бряцанье их доспехов. Да, ещё немного и нас догонят. И я уже говорила, что с ударами по площади у меня туго? Если только... А-а!
— Солона! — испуганно крикнул Алистер, кидаясь поймать меня, но тщетно. Поверхность под моими ногами вдруг кончилась, и с нераздельными воплями я скатилась по склону оврага, впечатавшись лицом в снег. Ой мамочки, больно-то как. Я подняла голову. Финиш. Стенки у этого оврага слишком крутые, чтобы я быстро по ним выползла. Совсем финиш. Алистер, видимо, решил, что помирать мы будем вместе, потому что как мог скорее и осторожнее спустился ко мне, помогая встать на ноги. Ладно, на одну ногу. Вторая вывернулась под неестественным углом, дико болела и, судя по всему, была сломана.
Я старательно осмотрелась, опираясь на плечо Стража, куда же послал меня Создатель, стоило только задуматься об использовании магии крови. Овраг оказался с высокими стенками, не совсем узкий, со свисающими шапками снега с краёв — видимо, на одну такую я и наступила, а она подо мной и рухнула. Ну, если встать к стене, то можно, конечно, продержаться некоторое время. Эх, если бы та упавшая ель упала бы несколько попозже, уже подрастя, или просто чуточку поудачнее, то по ней можно было бы подняться наверх — но так между бывшей макушкой дерева и краем оврага было около двух с половиной метров.
— Смотри, там, под деревом, — пока я предавалась несбыточным мечтам, разглядывая недосягаемые вершины, Алистер успел что-то разглядеть внизу ствола. И в самом деле — щель, не щель, но выковырять нас оттуда будет сложно. — Так, пошли... то есть, поползли, — я честно похромала как можно скорее, но вряд ли мне удалось выжать из себя сколько-нибудь приличную скорость. Кажется, прошла целая вечность, когда мы всё-таки уместили свои тела в этой щёлке, сухой и холодной, и тут же в овраг стали скатываться порождения, не утруждая себя безопасным спуском. Парочка тут же свихнула себе шеи, но остальным повезло гораздо больше. Я даже нашла в себе силы досадливо ругнуться.
— Как ты думаешь, есть такая возможность, что им просто надоест протискиваться сюда по одиночке и гибнуть зазря, а? — предположил Алистер, смотрясь нереально бодро в такой ситуации. На меня же, напротив, напала ужасная апатия — я не хотела сражаться, колдовать, только тихонечко выпрямиться по стеночке и поскорее уже сдохнуть. Хватит, отмучалась. А то бегай, спасай мир, решай что-то, думай о последствиях. Ну их. — Ты не хочешь мне немножко помочь? — ворчливо осведомился храмовник, видя, что я ни капли не намерена участвовать в происходящих мероприятиях. Я вздохнула и принялась за волшбу.
С тихим шелестом развернулось голубоваетое сияние «воронки смерти», и парочка ближайших трупов тут же поделились со мной энергией. Выбор заклинаний в таких ситуациях у меня никогда не был велик — но всего одна усиленная «заразная бомба» честно произвела фурор в рядах порождений. С милым сердцу бульканием они взрывались, порождая новые очаги, а мне оставалось только со злорадной улыбкой наблюдать резкое снижение численности тупых тварей. Они даже не попытались разойтись подальше, чтобы не зацепило, всё так же старательно выковыривая нас, но встречая только меч Алистера. Страж удерживал порождений, регулярно раздавая им на орехи то клинком, то просто щитом по морде, чтобы не тянули свои грязные осквернённые ручонки. Через пару минут лезущие твари закончились.
А шёпот в моей голове — нет.
— Нет, ну это даже не серьёз... — беспечно вышла я на белый свет, протиснувшись мимо храмовника, даже не заметив, что продолжаю слышать знакомые напевы, только совсем тихо. Под тихий свист и чпок у меня сильно заболел живот. А потом ещё раз. Что, опять?! Я с обидой уставилась на торчащие из меня две стрелы и немедля брякнулась куда-то в темноту.


М-м... М-мр... Я попыталась поёрзать, чтобы устроиться поудобнее, но почему-то у меня ничего не вышло. Я недовольно причмокнула губами, только ничего не изменилось. Вокруг было темно и тепло. Трещало пламя. Странно, если здесь рядом огонь, то почему темно? А, это у меня глаза закрыты. Вот сейчас открою и...
— Ага, очнулась, — удовлетворённо заключила Винн под счастливый визг Мурзика, с энтузиазмом вылизывавшим моё лицо. Уф, тут даже не тепло, а жарко. Я с трудом и помощью волшебницы отбросила одно из трёх тёплых одеял, наконец обнаружив, что лежу в чьём-то доме на топчане. Хм, что в моих последних воспоминаниях нету домов. Только порождения тьмы и...
— Как Алистер меня вытащил? — спросила я у Винн, подскакивая на месте. Я ожидала, что сейчас меня настигнет расплата за эту ужасную глупость, но ничего не произошло. Осторожно ощупав живот, я обнаружила, что там нет ни одного шрама, как не осталось их и после башни Ишала.
— На руках, — ответил мне сам храмовник, которого я не замечала до того, как он не подал голос. Рядом с ним стояли и Лелиана, и Морриган. Остальных, видимо, не пустили — да и места в комнатушке было маловато для нас пятерых.
— И я с двумя дырками в животе дотянула до тех пор, пока ты не догнал остальных? — скептически уточнила я. Конечно, я верю в чудеса, но список лиц, их творящих, строго ограничен, и Алистер к ним не относится. Во всяком случае, не с этого бока. Если только он не использовал что-нибудь лекарственное. Может, выкопал эльфийский корень? Его сок в таких случаях самое оно.
— После хорошей дозы лекарственного эликсира — да, — не оставил меня долго терзаться в догадках храмовник. — Я забыл вытащить одну склянку из-за пояса — пояснил он виновато разведя руками. Общим языком же говорила: Алистер, выкладывай из карманов всё! Хорошо, что мои подчинённые такие раздолбаи.
В общем, если сжать всю рассказанную мне историю, добив пару слишком умных порождений, едва не ополовинивших количество Серых в Ферелдене разом, храмовник со мной на закорках догнал остальных, успев удивительно вовремя, потому что я продолжала загинаться от какой-то гадости, которой смазали стрелы. Винн, конечно, всё поправила, но я упорно не желала приходить в себя, и изображала мёртвый груз до тех самых пор, пока мы не дошли до условленной деревеньки не воссоединились с Боданом и эмиссарами. И, как сказала мне по секрету пожилая волшебница, от смертоубийств их удерживало только вовремя выносимое на всеобщее обозрение мое бессознательное тело, мол, Сол тут помирает, а вы друг с другом спорите. Зевран пару раз пытался сделать ноги, Морриган волком смотрела в лес, Лелиана и Стэн не сходились на почве религиозных мировоззрений, а Алистер просто тихо придавался унынию, не зная, что они будут делать, если я вдруг так и не очнусь.
— А ты чем занималась? — невинно осведомилась у Винн я, и чародейка вдруг смущённо потупилась.
— А она заставляла нас идти дальше, — ответила за неё Лелиана, и я почувствовала, что история с одеялами это ещё не конец. Правда, оказалось, что не закончила сама церковница.
— Поминая тебя через слово, — помявшись, всё-таки призналась волшебница. — Меня они слушаться не желали. И... ты уж прости меня, ладно? — от вида раскаивающейся Винн, у меня волосы дыбом встали — пришлось, извинившись, срочно приглаживать, а то неудобно как-то. — Ты наш командир, и мне следовало понять, что ты не та Солона, которая покинула Башню, и тебя не надо поучать или решать что-то за тебя. Ты с этим сама справляешься.
Наверное, я должна была смущённо покраснеть и сбивчиво поблагодарить Винн за добрые слова, а потом ещё и извиниться за своё всё-таки не самое красивое поведение той ночью. Пожалуй, месяц назад, добившись похвалы от такой авторитетной волшебницы, я бы именно так и сделала. Но я только откинулась обратно на топчан и, сдержанно улыбаясь, заверила чародейку, что всё в полном порядке. Я на самом деле была рада её признанию. Но уже это знала. Скоро узнают и остальные.