Верный враг

Киркволл пылает. С неба сыплются хлопья пепла, словно снег в Ферелдене. При каждом шаге в воздух вздымается серая взвесь. Умирающий город полнится слухами. Кто-то говорит, что неизвестно откуда взявшиеся малефикары захватили Круг, и теперь бесчинствуют на улицах. Кто-то, наоборот, утверждает, что рыцарь-командор Мередит обезумела, вырезала всех магов и из-за этого прорвалась Завеса. Говорят и о тевинтерцах, решивших, якобы, вернуть утраченные владения. И о кунари, вернувшихся мстить за смерть их Аришока. И о магическом подполье, перешедшем в наступление. Атенриль не знает что стало причиной творящемуся безумию. Да ей и неинтересно. Всем нутром, особым чутьем опытной контрабандистки, она ощущает одно — «надо сваливать». Добраться до порта, где пришвартован ее бриг, всегда готовый к отплытию, поднять парус и прочь, прочь отсюда.

Ее небольшой отряд прорывается через кривые улочки нижнего города. Одержимые, спятившие храмовники, просто идиоты, решившие что настала пора побесчинствовать — Атенриль убивала их не задумываясь. Не то, чтобы ее и раньше смущало убийство, но сегодня ситуация предельно проста. Или они — или она, иначе никак.

Атенриль осторожно заглядывает за угол, держа клинки наготове. Переулок тих и пустынен. Она облегченно вздыхает, и направляется вдоль переулка. Кто-то из отряда хватает ее за плечо — Вендел, двоюродный племянник, один из самых доверенных ее подручных.

— Атенриль, порт в другой стороне. — Он хмурится, по его вискам стекают капли пота. Бедный мальчик впервые оказался в такой серьезной передряге. — Ты сама говорила, что нам нужно торопиться.
— Я знаю где порт, — отмахивается Атенриль. — И мы скоро там будем. Но сначала нам нужно кое-куда заглянуть.
— Сейчас не время думать о мести, — его брови умоляюще изгибаются. — Мы все погибнем, если не поторопимся. Предоставь разбираться с Миираном одержимым и демонам. Скоро в этом городе сдохнут все, кто не свалит вовремя. И Мииран тоже.
— Ты думаешь, я хочу его убить? — Атенриль чувствует как ее губы сами собой расползаются в улыбке. — Глупый мальчик. Я хочу помочь ему. Этот безмозглый шемлен никогда не заботился об отступлении.
— Но... — Вендел открывает и закрывает рот, словно рыба вытащенная на берег. — Ты же всегда говорила, что он твой враг!
— Говорила, — соглашается она. — Потому я и не хочу, чтобы его поглотил этот кошмар. Бывают, знаешь ли, такие враги, которым не жалко и жизнь спасти при случае.

Она оглядывает свой притихший отряд. Кузены, племянники, отпрыски соседей по эльфинажу, парочка магов-отступников, которых Атенриль пригрела, оценив полезность магов во время работы с Хоуком. Все — опытные бойцы и бесстрашны настолько, насколько может быть бесстрашен контрабандист. Все выглядят уставшими и почти сломленными. Еще немного — и с такими бойцами она сама не даст за свою жизнь и ломаного медяка.

— Чего прижухли? — задорно и настойчиво окликает она своих людей. — Не время раскисать. Быстро делаем дело, и рвем когти из этой забытой Создателем дыры. А если кто боится — тому лучше сесть прямо тут на мостовую и ждать, когда его сожрут одержимые, потому что он уже покойник. Только пока об этом не знает. Ну что? Есть желающие?

Желающих не находится, и отряд продолжает путь. С каждой минутой приближаясь к дому Миирана, Атенриль не может не думать о том, кого столько лет звала своим врагом...




Атенриль познакомилась с Миираном, очень давно. В ту пору, когда протащила в Киркволл свой первый контрабандный груз.

Она с детства знала, что будет жить в вечной борьбе с шемленскими властями. Для девчонки из эльфинажа есть три проторенных дорожки: в прислуги к шемленам, в батрачки к тем из сородичей, кому повезло больше, и в «Цветущую Розу» — зарабатывать лежа на спине. Ни одна из этих дорог Атенриль не прельщала. Но были и другие пути, не такие проторенные. Один из них показал ей дядя по отцу, который в то время работал на Общество. В четыре года она отвлекала зевак, показывая трюки, пока дядюшка обчищал карманы. В шесть — сама виртуозно резала кошельки и лазила в окна. Можно было остаться воровкой, но Атенриль не нравилась эта работа — слишком опасная. Того и гляди схватят за шиворот прямо с хабаром в руках. Став старше она узнала, что контрабандисты и живут спокойнее и имеют больше. Так что с ранней юности она готовилась к тому, чтобы занять место среди них.

Когда Косой Сэм — торговец из нижнего города — поручил ей доставку партии запрещенных зелий из тевинтера, Атенриль была вне себя от счастья. Будущее виделось ей в самых радужных тонах, когда она, избежав портовой охраны, пришвартовала свой крошечный ялик чуть в стороне от доков. И все ее радужные мечты разбились вдребезги, едва Сэм, убедившись, что она привезла ему именно то, что нужно, заявил, что платить ей не собирается.
Ублюдка требовалось примерно наказать. И дело было даже не в деньгах, которые он должен был ей заплатить. Нужно было преподать ему урок, чтобы все знали — с Атенриль шутки плохи.

С этими мыслями она тем же вечером отправилась в Висельник, надеясь присмотреть там какого-нибудь детину поздоровее. Его она заметила сразу — едва окинула взглядом зал. На фоне остальных головорезов, предававшихся пьянству в тот вечер, он выглядел очень внушительно и угрожающе. Казалось бы — ничего особенного. Ну высокий, ну крепкий, ну взгляд острый как и клинки за спиной. И все же он производил впечатление — от него так и веяло опасностью. Атенриль почувствовала как по спине пробежали тревожные мурашки. Она подозвала девчонку-подавальщицу, сунула той в руку пять медяков и велела подать кружку пива тому господину в углу. План сработал как и было задумано. Получив кружку с пенной шапкой, он обернулся, обжег волчьим взглядом, поднялся и, ухмыляясь, направился к ее столу.

— Скучаешь? — осведомился он, усаживаясь, и делая большой глоток из подаренной кружки. — Эльфийская цыпочка захотела попробовать — что такое настоящий мужик?
— Эльфийская цыпочка хочет нанять настоящего мужика для одного дела, — в тон ему ответила Атенриль.
— Должно быть опасное дело, — насмешливо протянул он. — Раз такая красотка пришла в эту грязную дыру.
— Не особо, — откликнулась она. — Нужно одного урода припугнуть. Он мне денег должен. Но нужно сделать это так, чтобы об этом все узнали.
— Это не дело, — засмеялся он. — Это игрушка для малолеток. Чего ж к вашим, из эльфинажа, не обратилась? Вроде они тоже знают с какого конца кинжал держать.
— Наши его скорее зарежут — они шемленов очень не любят. А мне нужно, чтобы он был жив и служил примером остальным. Так ты возьмешься? Я заплачу пять серебряных.
— Накинь еще один, и урод надолго запомнит урок. — отозвался он. — Меня зовут Мииран. Хотя обычно я прихожу сам.
— Я Атенриль, — откликнулась она...

Не прошло и пары часов, как Мииран снова присел за ее стол, излучая самодовольство.

— Сделано, — сказал он, кивая в сторону входа, где у стойки жался Косой Сэм, светя яркими синяками на морде. — Эй ты, иди сюда. Чего застыл?
Прихрамывая, и потирая ушибы, Сэм осторожно подошел, и положил перед Атенриль кожаный кошель, приятно звякнувший при соприкосновении со столешницей.
— Вот, — пробормотал он, опасливо косясь на Миирана. — Тут все, как договаривались. Больше не повторится.
— Вот молодец, — издевательски протянул Мииран. — А теперь катись отсюда. И чтобы я тебя больше не видел.
Он, не поднимаясь со скамьи, пнул Сэма под зад, отчего тот едва не врезался в стойку, и повернулся к Атенриль.
— Пора рассчитаться, крошка.
— Верно, — она положила перед ним столбик из шести серебряных монет. — Как и обещала.
— Погоди, — он отодвинул монеты ладонью. — Может сочтемся по-другому?
Атенриль улыбнулась. Шемленским мужчинам нравятся эльфийки, а деньги лишними не бывают. Почему бы не сэкономить.
— Можно и по-другому, — кивнула она...


Еще не добравшись до дома Миирана, она слышит шум боя. Лязг оружия, крики сражающихся, утробное рычание чудовищ.

Атенриль бежит изо всех сил и, завернув за угол, видит как трое одержимых — жутких тварей, искореженных слиянием с демонами — теснят Миирана и троих его подручных к стене всего в нескольких шагах от двери его дома.

Ярость вскипает в ее крови. Махнув своим, она поудобнее перехватывает рукоятки клинков и, одним быстрым движением оказавшись за спиной ближайшего одержимого, погружает оба лезвия в демоническую плоть. Одержимый воет на высокой ноте, пытается обернуться и схватить ее и в этот миг меч Миирана отсекает уродливую голову. Кровь фонтаном обдает их обоих, Мииран зыркает на нее, скалится и кидается к следующей твари. Воздух наполняется свистом стрел — ее люди вступили в дело.

Спустя несколько минут, показавшихся ей вечностью, все кончено. Одержимые валяются на мостовой уродливыми грудами мяса, а она, пытаясь перевести дыхание, прислоняется к стене. Ее люди напряженно переглядываются с подручными Миирана.

— Что, пришла со мной разобраться под шумок? — не утруждаясь приветствиями, говорит Мииран, и прислоняется к стене рядом с ней. — Так вот он я. Давай разберемся, если желаешь.
Он тяжело дышит, его лысина блестит от пота, прозрачные капли катятся по вискам, размывая кровь, которой он забрызган с ног до головы. Атенриль убирает кинжалы в ножны и смотрит ему прямо в лицо, встречая его острый, настороженный взгляд.
— Я пришла помочь тебе, старый дурак, — в его глазах мелькает удивление. — Нужно выбираться из города, а у меня есть корабль.
— Но почему... — он не успевает закончить, резким движением хватает ее за руку и отшвыривает себе за спину. Бесконечно долго падая спиной вперед, она успевает увидеть как когтистая лапа неизвестно откуда взявшегося демона пробивает легкий доспех Миирана и вонзается в его тело, как из его губ вырывается струйка крови, как его колени подгибаются и он очень медленно начинает оседать вниз.

В следующее мгновение она врезается спиной в покрытые кровью плиты мостовой, а ее маги, опомнившись, хором выкрикивают слова на аркануме, сплетая заклинания — прекрасные и страшные в своей мощи. Вокруг демона возникает медленно сжимающаяся клетка из сияющих лучей потустороннего света, его окатывает морозным вихрем и, мгновение спустя, незримая сила поднимает его в воздух и со страшной силой обрушивает вниз. Его тело разлетается на сотни морозных осколков, мгновенно тающих в воздухе. Атенриль бросается к Миирану и с облегчением обнаруживает, что тот еще жив.

— Мииран, — выдыхает она, вслушиваясь в булькающее дыхание.
Он открывает глаза и размытый взгляд словно пытается нашарить ее лицо.
— Дура ты, Атенриль, — шепчет он. С каждым словом из его рта выплескивается кровь, заливая подбородок. — Беги отсюда, пока не сожрали.
— Даже не думай тут у меня сдохнуть, — угрожающе рычит она и подзывает своих магов. Они оба когда-то учились целительству и вполне способны подлатать раненого. Конечно со знаменитым Андерсом им не сравниться, но все же...
— Слушайте сюда, — она поворачивается к спутникам Миирана. — У меня в доках корабль. Вам сегодня крупно повезло. Сейчас за возможность уплыть отсюда люди готовы убивать. Вам же надо будет всего лишь отнести его на корабль...



В постели Мииран был хорош — напорист, неутомим и изобретателен. Она ни минуты не пожалела о своем давнем решении, однако продолжать не собиралась. Мало ли мужчин. После того случая Атенриль на несколько лет почти потеряла его из вида. Слышала только, что он собрал свою команду головорезов, которую назвал «Кровавые клинки». Впрочем ей не было до него дела — она упорно шла к своей цели и уже была близка к ее достижению. Конкурировать с Обществом она не собиралась — силы были неравны, и она это прекрасно понимала, но свою нишу заняла вполне уверенно — прикормленные торговцы, постоянные заказчики, налаженные пути доставки. Один из ее торговцев и стал причиной ее конфликта с Миираном. Атенриль привезла ему товар как раз, когда двое головорезов Миирана собирались прикончить беднягу.

Она и ее люди убили обоих, а трупы выбросили в Клоаке. Ей казалось, что на этом вопрос исчерпан. Но Мииран думал иначе. Конфликт тогда удалось уладить, но взаимные угрозы были произнесены и напряжение между ней и Миираном нарастало. Он еще трижды убивал нужных ей людей, а она в ответ пакостила ему как могла. А потом в Киркволле появился Хоук.

Атенриль, едва услышав, что Мииран хочет нанять этого ферелденца, сама вышла на Гамлена Амелла, и предложила более выгодные условия. Хоук окаался крайне полезным приобретением и как маг и как мужчина. Его раздевающий взгляд и развратная улыбка оказались очень приятным дополнением к магическим способностям, так что она с удовольствием воспользовалась открывшимися возможностями.

Она самодовольно полагала, что оставила Миирана с носом, до тех пор, пока он не перехватил ее в глухом переулке Нижнего Города, когда она возвращалась с важной встречи.

— Надо поговорить, — мрачно обронил он. Двое головорезов за его спиной угрожающе разглядывали ее спутников.
— Хорошо, — откликнулась она. — Может дойдем до Висельника? Посидим, выпьем по кружечке.
— Нет, — отрезал Мииран. — Сейчас и здесь.
— Ладно, — она кивнула на арку ближайшего дома. — Только наедине. Я не хочу кровопролития.
— Как скажешь, — он кивнул своим и отправился вслед за ней. Но едва они ушли с глаз своих людей, схватил ее за руку и прижал к стене.
— Я знаю, что это твоих рук дело, — прошипел он, обжигая ее острым взглядом. — Что, решила перейти мне дорожку? Это обычно плохо заканчивается.
— Не надо мне угрожать, — холодно произнесла Атенриль. — А то как бы не пожалеть.
— Я тебе уши отрежу, эльфийская сучка, — в ярости прорычал он. — Не смей путаться у меня под ногами. Хоук должен был работать на меня.
— А работает теперь на меня, тупой шемлен, — Атенриль чувствовала себя до странности спокойно, хотя кинжал перед ее лицом выглядел очень угрожающе. — Надо было быстрее поворачиваться.
Вместо ответа он задрал ее юбки и сунул руку ей между ног. Атенриль, вдруг вспомнила ощущение его пальцев на своей коже в ту ночь, что они провели вместе, и почувствовала как по спине побежали мурашки.
— Спишь с ним, да? Этим его сманила? — в его глазах мелькнуло странное чувство, которое Атенриль могла бы принять за ревность, если бы речь шла не о Мииране. — Мокрая вся. Все вы, эльфийки, шлюхи.
— Не твое дело, с кем я сплю, шем. А если ты попытаешься отрезать мне уши — я проткну тебе печень. Одно движение и привет.
Мииран, казалось, только в этот момент ощутил острие ее ножа, который Атенриль всегда носила в рукаве. И это ощущение слегка отрезвило его.
— Ладно, живи пока, — пробормотал он. — Но если еще раз окажешься у меня на пути — я за себя не ручаюсь.
— Еще посмотрим кто кого, — насмешливо прошептала она, нагло глядя прямо ему в глаза. — Отпусти.
— Не так быстро, — ответил он, и в следующее мгновение впился в ее губы настойчивым, требовательным поцелуем.

Атенриль никак не ожидала от себя такой реакции, и все же ее нож полетел на землю, ее пальцы крепко вцепились в плечи Миирана, а ее губы сами собой ответили на поцелуй.

Все мысли смыло волной желания. Он одной рукой рванул ее корсаж, выпуская наружу грудь, а она повела бедрами, позволив пальцам его другой руки проскользнуть внутрь нее, и ощутила, как мышцы сжались в сладком предвкушении...

Спустя год Хоук ускользнул от нее, так же как в свое время ускользнул от Миирана, оставив на память о себе, осознание полезности мага за спиной. Так что Атенриль посчитала, что по этому вопросу они с Миираном квиты.



На третий день, после отплытия из Киркволла, качка сменяется почти полным штилем. Атенриль выходит на палубу из каюты капитана — свою она отдала Миирану — и с наслаждением вдыхает соленый воздух. Она до сих пор не решила куда им плыть. В момент бегства из Киркволла думать об этом было некогда. Теперь настала пора решить куда лучше отправиться.

Ее размышления прерывает один из магов.
— Атенриль, твой гость очнулся. Теперь точно жить будет. Можешь заглянуть к нему, если интересно.
— Спасибо, Мартин, я так и сделаю. Ступай, отдохни. У тебя измученный вид.
— Да уж, отдых будет кстати.

В ее каюте, где разместили раненого, тяжело и одуряюще пахнет запекшейся кровью и лекарственными травами. Мииран лежит на койке бледный и осунувшийся, и все же, при ее появлении, его губы растягиваются в улыбке.

— Пришла полюбопытствовать не сдох ли я? — голос у него вполне обычный, словно он не находился при смерти еще три дня назад. — У меня для тебя плохие новости. Я не сдох и ты теперь мне должна.
— Да, я тебе должна, — откликается Атенриль и кивает. — Ты уже решил чего хочешь в уплату долга?
— Пока нет. Но я решу, не сомневайся.
— Я никогда не сомневалась в тебе, Мииран, — она чувствует, что улыбается в ответ. — И я правда тебе благодарна.
— Приятно слышать, — его улыбка становится хитрой, а в глазах словно демоны пляшут. — Я, кажется, знаю, с чего ты могла бы начать благодарить меня. Запри дверь, скидывай одежду и забирайся ко мне.
— Ты едва пришел в себя и тебе уже требуется женщина? — смеется Атенриль. — Старый ты развратник.
— Помнится, ты раньше не жаловалась. Давай, женщина, не тяни время. Где твое милосердие и благодарность? Я все-таки спас твою хорошенькую попку, как какой-нибудь сраный рыцарь из дурацкой сказки.

Атенриль возвращается к двери и демонстративно закрывает засов. От двери до койки четыре шага. Она проходит их медленно. С каждым шагом на полу остается что-то из ее одежды. До койки она доходит обнаженной, словно в момент рождения. Мииран откидывает одеяло, демонстрируя ей свою полную готовность.

Атенриль садится рядом и осторожно целует его губы, ощущая в груди странное смятение. Она чувствует его руки на своей спине. Под его пальцами ее кожа покрывается мурашками от предвкушения. Она устраивается сверху и очень осторожно направляет в себя его налитой член, опускается на него, и чувствует как сжимаются ее мышцы. Мииран по-хозяйски, словно имеет право, обхватывает руками ее груди, пропускает между пальцев напряженные соски, слегка сжимая, и у нее невольно вырывается легкий стон. Его ладони опускаются ей на талию, задавая ритм. Атенриль поддается этому ритму, растворяется в нем, забывает в этот миг обо всем на свете. Для нее сейчас не существует ничего — есть только пустота и в этой пустоте только она и Мииран...

Спустя несколько минут Атенриль соскальзывает с Миирана, ощущая как внутри разливается блаженное тепло, и, неожиданно для самой себя, укладывается рядом с ним, прижимается всем телом. Он поворачивает голову и внимательно смотрит ей в лицо, не говоря ни слова. Атенриль молчит в ответ, проводя пальцем по его губам. Может они и враги, думает она, но за одного такого врага как Мииран, она отдала бы десяток таких друзей как Хоук... .